Еда в лесу была. Бегала, прыгала, летала и скакала. Нахальные зайцы пробегали мимо по несколько раз в день, а то, что они еда, игнорировали. Один наглец покусился на мою крапиву. Заметьте – самому сходить и пощипать, ему было «в лом». Непременно нужно сунуть свой клюв в пакетик с листьями! Едва отогнал гада. Обидно – до чего же дожил, если и зайцы ни в грош не ставят?! На мышей я тоже был согласен, но они не ловились: либо совсем не показывались, либо, при моем появлении прыгали обратно в норку. А сверху постоянно что-то трещало, каркало и чирикало. Попытался изготовить лук со стрелами. Через два дня непрерывной стрельбы научился попадать в воробья. Но то ли стрелы без наконечников оказались слабыми, то ли выстрелы, но кроме возмущенного чириканья других результатов не было…

От недоедания впал в отупение. Нет, ноги волочились нормально, в обморок не падал. Было другое. Все, что меня волновало, – это костер и еда. Костер и еда. Стал забывать о доме. Даже о том, что я, в конце-то концов, кандидат наук, автор полусотни статей и трех монографий. И что в лес явился не ради экстремальных ощущений, а ради конкретного дела. Однажды, лежа в шалаше, поймал себя на мысли, что нужно заснуть, а просыпаться – так и вовсе необязательно. А еще… Может быть, взять остатки лески и… Пенсия семье уже обеспечена. Чего, спрашивается, дурью маяться? Устал. Опять стали проходить на память обрывки разговора с полковником. Что там, насчет пенсии-то он говорил?

Две недели назад

– Виктор Витальевич, – нерешительно начал я. – Нужно решить еще ряд вопросов.

Умница Унгерн «врубился» сразу:

– Материальных? Это – само собой. Мне выделена определенная сумма. Немалая. Вы получаете на подготовку своей э…, скажем так – экспедиции. Заметьте – без всяких авансовых отчетов. Ну, конечно расписку-то написать придется, а иначе – как я докажу, что истратил деньги на агента, а не прогулял их в кабаке? У нас с этим строго. Естественно, что будет полностью компенсирована ваша временная безработица. Семья в накладе не будет – это я гарантирую. Тем более, что часть продуктов, что вам подвезут – сахар, крупы там всякие, кое что из консервов, шоколад, они длительного хранения. А того количества вам в лесу не понадобиться. Я с таким расчетом и заказывал. Конечно, не або что, но хоть какое-то подспорье семье. Да и деньги, наверное, сумеете рассчитать так, чтобы что-то осталось для дома. Это уж сами решайте.

– А в случае самого плохого? – настаивал я. – Я могу пропасть без вести. Можно ли рассчитывать, что семья получит пенсию? – А вот тут сложнее, – не стал кривить полковник. – Кое-что можно сделать. Вас оформят как… Вернее, вы уже оформлены. Ну, вы поняли… Как внештатный сотрудника. Увы, другой возможности нет. Это – примерно половина лейтенантского оклада. Немного. Вам же не будут доплачивать за «звездочки». Но есть кое-какие надбавки – пайковые там, премиальные. Их я выпишу побольше.

– То есть, в случае моей гибели, семья получает пенсию в размере четверти оклада? – загрустил было я. Но потом, когда прикинув, что четверть «ихнего» оклада – это больше, нежели половина моего учительского, положенного за потерю кормильца, повеселел. От мудрого начальника перемена в настроении не укрылась.

– Вообще-то, перед заданием не принято настраиваться на грустный лад, – строго посмотрел на меня Унгерн. – И размышлять о пенсии. Хотите, еще немного утешу?

– Хочу. И даже очень.

– Ваша семья получит единовременное пособие в размере 100 окладов. Как семья погибшего при исполнении. Да и от основного места работы будет начисляться государственная пенсия. Наша же будет идти неофициально, из специальных фондов. Правда, выплачивать ее будут только до достижения вашей дочерью совершеннолетия или, если она поступит в вуз, то до окончания учебы. И, вот еще. Скажу лично от себя – мы (подчеркнул он) – семьи сотрудников в беде не бросаем. Дочка и школу закончит, и с вузом поможем. Но, сами понимаете, всю жизнь ей никто помогать не будет.