Воздух загудел, Теонард дернулся, а в том месте, где высился обугленный страшным жаром камень, вздыбилась земля, высунулся и начал подниматься остроконечный шпиль, блистающий на солнце, словно раскаленное в огне жало копья.

Следом быстро вылезла плоская крыша, тут же пошли вверх стены округлой башни из серого камня, очень широкой башни.

Она поднялась на высоту четырех-пяти этажей, не считая нижнего, что без окон, грубая дверь без всяких узоров, от нее вниз ведет каменная лестница, перила широкие, грубые и без украшений, а в камне над входом в замок, что больше похож на простую, хоть и большую башню, вырезан рыцарский щит острым концом вниз.

– Ого, – сказал Гнур язвительно, – у тебя и запросы, потомок макаки.

Теонард ответил с достоинством:

– Ты еще не понял, что представляю всю расу людей? Я должен быть значительным.

– А я всю великую и мудрейшую расу гоблинов, – отрезал Гнур. – Даже те племена, которые мне, такому мудрому, еще неведомы.

– Тогда тебе создадим болотом поглубже, – сказал Теонард, – и повонючее. С лягушками и пиявками.

Булук сказал грозно:

– Ему? С ума сошел!.. Это мне обязательно с лягушками, пиявками и жабами… Крупными жабами, толстыми, важными и прекрасными в своем непознанном величии!

Теонард поперхнулся, посмотрел странно и сконфуженно, а чародей сказал в нетерпении:

– Можешь быстро осмотреть, как там внутри, но можно оставить на потом.

– Это как? – спросил Теонард.

– Все можно поправить, – пояснил чародей. – Кто-то восхочет переменить интерьер или мебель, для этого стоит только пожелать. Вы властелины Талисмана, не забывайте!.. Но, должен заметить для всех, у человека достаточно скромные запросы. Он возжелал себе даже не замок, как он сказал, а всего лишь башню при замке. Правда, широкую башню, чтобы там и жить, но все-таки это замок бедного рыцаря. Очень бедного и скромного.

Гнур вылез вперед и сказал торопливо:

– Человек – молодая и еще глупая раса, лучшего и не заслуживает. Хорошо, что сам понимает. А вот я, как представитель молодой, но уже самой мудрой, даже высокомудрой расы, претендую на резиденцию покрупнее. И повеличественнее, ибо гоблинам суждено по нашим пророчествам править миром и устанавливать справедливые гоблиновские порядки!

Тарнат сказал в изумлении:

– Самая мудрая?.. Вот же наглые твари эти болотные жабы… Попробуй скажи такое гномам!..

– Гномы старше, но глупее, – пояснил Гнур. – Они почти люди, хоть и постарше человеков. А самые мудрые, кому править миром – мы!

Чародей сказал в нетерпении:

– Кто следующий? Давайте побыстрее! У меня важных дел хватает, а я тут с вами в песочке играю!

Каонэль выпрямила уши и сказала неожиданно даже для себя:

– Стойте, а можно мне сказать?

– Пропищать? – уточнил Тарнат могучим багом, – ну пропищи, пропищи…

– Пропищу, – согласилась Каонэль с достоинством, – в писке всегда больше смысла, чем в твоем глупом реве. Я хочу предложить, пока все не передрались, договориться о размерах резиденций для всех!..

– Чего-чего? – спросил с подозрением молчавший Страг. – Зачем?.. Ты у нас как бы почти своя, но я все равно эльфам не верю.

– А вы не видите? – отрезала Каонэль. – Кто бы ни был вторым, он захочет свое жилище побольше, чем у Теонарда. И побольше, настолько, чтобы издали заметно! Хотя бы в полтора раза, а то и вдвое.

Чародей кивнул, в глазах проступил смех, а губы сложились в улыбку.

– Я понял, – ответил он, – но туповатым объясни.

Каонэль сказала громче, свысока глядя на остальных:

– Третий захочет еще крупнее, а четвертый – крупнее, чем у третьего… И что в конце? Последний из Хранителей возжелает себе апартаменты размером с королевство!