– Буду, – недовольно буркнул Аркадий, принюхиваясь к запаху тушенки из самонагревающегося контейнера армейского спецпайка, и включил телевизор в сеть.

Жуя теплое ароматное мясо, Дима понял, как он был до этого момента очень сильно голоден. Сыр с колбасой и шоколадом из запасов Аркадия не шли ни в какое сравнение со вкусом говядины спецпайка, которым Любовь Анджеевна где-то изрядно запаслась.

– Откуда жратва такая? – поинтересовался хозяин подвала, слушая без интереса ту же молодую дикторшу, которая, как и вчера, с энтузиазмом рассказывала и новой сладкой жизни на освобожденных территориях. – Ты что? Военный склад почистила?

– Успела забежать на резервный склад по прежнему месту службы, – ответила та, вливая через трубку в горло раненного, какую-то белую субстанцию.

– Вы вправду служили в ВДВ? – восхищенно спросил Мишка, уплетавший в это время уже вторую порцию.

– Я была военным медиком, – бесстрастно ответила та.

– А что… – открыл было рот Зобов, но Любовь Анджеевна его оборвала.

– Тише, – властно приказала она и показала пальцем на телевизор.

– Однако, не смотря на то, что власти пытаются наладить жизнь гражданского населения города, сепаратисты из числа приверженцев диктаторского режима пытаются оказывать сопротивление, – официальным тоном сообщала диктор. – Приказом коменданта города пана Квасневского, эти люди объявлены вне закона. В случае попыток совершения террористических актов, сепаратисты будут уничтожены на месте. Власти города, в целях нормализации мирной обстановки, будут выплачивать вознаграждение всем заинтересованным в безопасной жизни лицам, которые будут сообщать о сепаратистах. На этом выпуск новостей закончен. Напоминаю, что через восемь часов начнется комендантский час, – подытожила девушка.

Потрескавшийся экран засветился полуобнаженными телами молодых людей, задорно танцевавших под ритмичную музыку.

Аркадий выключил телевизор.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, прорежаемая лишь тихими стонами раненного офицера.

– Отлично, – нарушила молчание Любовь Анджеевна.

– А что отлично? – удивился Дима.

– А то, что есть очаги сопротивления, а значит не все так плохо, – пояснила женщина.

– Любка, ты что? Воевать собралась? – давясь смехом и тушенкой, поинтересовался Аркадий.

– Воевать – нет, – на полном серьезе ответила та. – А вот сопротивляться – да.

– На, лучше, водочки глотни, – протянул ей початую бутылку со спиртным Аркадий, испуганно заглядывая ей в глаза.

– Мы с вами! – восторженно подхватился Мишка.

– Молчи, жирдяй, – оскалился гнилыми зубами Аркадий. – Вояка нашелся.

– На той стороне, – заговорила Любовь Анджеевна, вкалывая раненному очередной укол: – всех наших военных кого не уничтожили, взяли в плен. Всех мертвецов вывозили на машинах на мусороперерабатывающий завод, а тех, кто остался жив, вывозили в сторону центра города, где находится концентрационный лагерь.

– Откуда вы это знаете? – спросил Дима.

– Это мне успел поведать тот мертвяк, который теперь где-то лежит в этом подвале, перед тем как я ему сломала кадык, – ответила женщина.

При упоминании о мертвом солдате альянса, Мишка посерел лицом и еле сдержал приступ рвоты.

– Э…э… Жирный, не вздумай, – всполошился Аркадий, наблюдая за ним.

– Поэтому я пришла сюда к тебе, чтобы быть поближе к центру, -закончила Любовь Анджеевна, обращаясь конкретно к хозяину подвала.

– Что-то не понял, – насторожился Аркадий.

– Мы проведем рекогносцировку на местности и установим местонахождение концентрационного лагеря. После чего организуем побег пленных и вооружим их, – пояснила храбрая женщина.