– Пойдём! Я уже положил свои вещи в комнату. Кушать хочешь?
– Сейчас приму душ и с удовольствием что-то перекусил бы. А ты совсем неплохо говоришь на русском!
– Я всю жизнь его учу! Жаль практики маловато! Но ничего! Пока ты будешь здесь – буду разговаривать только на русском.
Через полчаса в уютном кафе сыр и пунш растопили напряжённость в общении.
– Завтра мужская эстафета! Пойдём?
– Конечно! Я впервые на чемпионате мира по биатлону.
– Я тоже! Хотя у нас здесь в Австрии часто бывают подобные соревнования, всё равно предпочитаю смотреть это по телевизору!
– У нас на Украине такого вообще не увидишь вживую!
– Как там у вас?
– Плохо! Всё плохо! Но жить как-то надо!
– Да! Подумать только – двадцать первый век! А людей продолжают убивать на войне!
Георг поймал на себе пристальный взгляд Андрея.
– Что? Что-то не так?
– Нет! Всё нормально!
– Ах! Да! Ты наверно ищешь сходство?
– Угадал! Как-то непроизвольно получилось!
– Ничего! Папа предупреждал меня когда-то, что это неизбежно!
– Я соболезную. Как это случилось?
– Сердце! Умер во сне!
– Странно как-то!
– Что странно?
– Мой отец умер в двухтысячном и твой тоже!
– Да, но твоему было всего шестьдесят четыре! А мой прожил почти на двадцать лет больше!
– Жаль, что я не знал твоего отца!
– Жаль! Он всю жизнь помнил, что твой дед спас нам жизнь! Даже когда уже не мог ходить, всегда просил нас отвезти его к памятнику. А тринадцатого апреля каждого года он поминал его на могиле по русскому обычаю: полстакана водки и кусочек чёрного хлеба!
– Сколько лет прошло! Семьдесят три года!
– Да! Мне в следующем году будет восемьдесят! А я всё помню, как будто это было вчера!
На следующий день, 18 февраля, мы вместе праздновали победу российской сборной!
– Ты же украинец? – не унимался Георг.
– Я и украинец и русский! Мама русская, а папа украинец. Кто я по-твоему?
– Не знаю! Я видел, как украинские болельщики скрипели зубами, когда русские выиграли.
– Это не украинцы! Это нацисты!
– Как нацисты? Опять?
– Да, Георг, да! Дело в том, что кому-то очень хочется поссорить русский и украинский народ. Но у них ничего не получается! Две трети жителей Украины и почти все жители России считают друг друга братьями. И так есть на самом деле. А то, что верещат всякие недоумки с экранов телевизоров – это просто смешно. Все смеются, а они верещат, как кастрированные коты. Ну, да бог с ними. Это ненадолго!
– Жаль, что опять гибнут простые люди!
– Да! Вот это конечно жаль! Но придёт время, и они ответят за это! Даже если смогут избежать справедливого суда здесь, то там, – Андрей показал наверх, – придётся за всё ответить! Давай не будем об этом?
– Давай, Андрей! Через час приедет мой сын за нами, я вас познакомлю, и мы поедем к нам в Пайербах. Сходим на могилу моего отца. На могилу твоего деда!
– Как это всё странно! Подумать только! Офицер НКВД своим телом спас от пули власовца – сына Гитлера!
– Звучит как бред какой-то! Если бы мы с тобой не знали, что это чистейшая правда, то в это поверить просто было бы невозможно!
– Мы с тобой, Георг, сейчас спокойно сидим и рассуждаем об этом. И это правильно! Память о том времени тем и хороша, что её забыть невозможно!
– Да, Андрей! Ты прав! Сейчас многим очень хочется переписать историю! Но не получится! История не прощает забвений!
– История не терпит инсинуаций, так как тогда неизбежно наступает цирроз совести.
Эпилог
Существуют причины, по которым нельзя некоторых персонажей называть своими именами.
Существуют причины, по которым места событий были намеренно изменены.
Существуют причины, по которым невозможно оправдывать реанимацию нацизма.