– Боюсь, Жан-Клод, что Маргарита не будет удовлетворена, если ей не ответят на вызов.

– Какой вызов? – спросила я.

– Ты бросила вызов ее праву на меня.

– Ничего подобного.

Ясмин улыбнулась. Так мог улыбаться Еве змей: очаровательно, заинтересованно и опасно.

– Жан-Клод, я пришла сюда не для этого балагана. Я не хочу ни одного вампира, тем более женского пола.

– Были бы вы моим слугой-человеком, ma petite, вызова бы не было, поскольку связь человека с Мастером вампиров нерушима.

– Так о чем же тогда волнуется Маргарита?

– О том, что Ясмин может взять вас в любовницы. Она иногда такое проделывает, чтобы довести Маргариту до бешеной ревности. По причинам, которые мне не понятны, Ясмин это нравится.

– О да, мне это нравится.

Ясмин повернулась ко мне, все еще держа в руках эту женщину. Та отбивалась, но Ясмин держала ее легко, без напряжения. Конечно, вампир может поднять на вытянутых руках «тойоту», так что говорить о человеке средних размеров?

– Короче, что это значит для меня?

Жан-Клод улыбнулся, но в улыбке его была тень усталости. Была это скука или гнев? Или просто усталость?

– Вам придется драться с Маргаритой. Если вы победите, Ясмин ваша. Если победит она, Ясмин принадлежит ей.

– Погодите, – сказала я. – Драться – это как? На рассвете на дуэльных пистолетах?

– Никакого оружия, – заявила Ясмин. – Моя Маргарита с ним обращаться не умеет. А я не хочу, чтобы она пострадала.

– Тогда перестань ее мучить, – сказала я.

Ясмин улыбнулась:

– Это часть развлечения.

– Стерва и садистка, – заметила я.

– Да, я такая.

О Господи, бывают же такие, которых и оскорбить нельзя!

– Значит, вы хотите, чтобы мы дрались за Ясмин голыми руками?

Поверить не могу, что я задала такой вопрос.

– Да, ma petite.

Я посмотрела на пистолет у себя в руке, на вопящую женщину и спрятала пистолет в кобуру.

– Есть какой-нибудь выход из этого, кроме драки с ней?

– Если вы признаете себя моим слугой, драки не будет. Она станет ненужной.

Жан-Клод смотрел на меня, изучая мое лицо, и глаза его были совершенно неподвижны.

– То есть это все подстроено, – заключила я. И у меня изнутри стала подниматься первая теплая волна злости.

– Подстроено, ma petite? Я понятия не имел, что Ясмин найдет вас такой заманчивой.

– Чепуха!

– Признайте себя моим слугой, и все на этом кончится.

– А если нет?

– Вам придется драться с Маргаритой.

– Отлично, – сказала я. – Давайте к делу.

– Почему вы не хотите признать то, что и без того правда, Анита? – спросил Жан-Клод.

– Я вам не слуга. И никогда вашим слугой не буду. Лучше бы вы это признали сами и отвалили бы от меня к хренам собачьим.

– Что за выражения, ma petite! – скривился он.

– Идите вы на!..

Тут он улыбнулся.

– Как вам угодно, ma petite. – И он сел на край кушетки – может быть, чтобы лучше видеть. – Ясмин, как только будешь готова…

– Погодите! – сказала я, сняла жакет и стала смотреть, куда его положить.

Мужчина, спавший в кровати под черным балдахином, протянул руку сквозь черные шторы.

– Я его подержу, – сказал он.

Я задержала на нем взгляд на минуту. Он был обнажен до пояса. Руки, грудь, живот выдавали следы тренировки с поднятием тяжестей – сколько надо, не слишком много. Либо у него был превосходный загар, либо натуральная смуглость кожи. Волосы рассыпались по плечам густой волной. Глаза у него были карие и очень человеческие. Приятно такое видеть.

Я отдала ему жакет. Он улыбнулся, сверкнув зубами и прогоняя с лица остатки сна. Потом сел, держа жакет в одной руке и обхватив колени, спрятанные под черными одеялами, прижался щекой к колену и принял веселый вид.

– Вы уже вполне готовы, ma petite? – В голосе Жан-Клода звучал интерес и оттенок смеха, не имеющего отношения к юмору. Это был смех издевательский. Но издевался он над собой или надо мной – непонятно.