* Сонк, видимо, имеет в виду Федеральную резервную систему.

А обычно крошка Сэм лежит в своей цистерне и малекулы эти самые туда да сюда все равно как футбольные мячики гоняет. Это такие совсем мелкие невидные глазу колобки (если кто не знает) и их везде полным полно, как бутылочный этот наш прохвессор бает. И вся материя только из этих мелких колобков и состоит, хотя никто их сроду не видывал. Но вот крошка Сэм видит, оттого, верно, что он и сам-то еще совсем крошка.

А про эту материю, что прохвессор часто поминает, мол, все что только ни есть на свете и есть эта самая материя, так это все несусветная научная брехня. Кругом-то, если и видишь, то разве только разные вещи да предметы и еще, не могу точно припомнить это прохвессорское словцо, но звучит вроде как объедки*, а уж сроду никакое ни тряпье. Чего только ни навыдумают эти ученые чудики! Но я чего-то совсем отвлекся.

Папуля, как и всегда, был изрядно навеселе, то есть уже прилично нагрузился, но что и таракану понятно, этого никому кроме нас не было видно, а разве что слышно, как он сопит и вовсю пышет мамулиной самодельной сивухой, будто паровоз на спиртовом топливе, тем только и выдавая свое незримое присутствие.

Я был в обычном своем привычном виде: чего там красоваться, каков уж есть – таков и есть, а дядя Лес, как и всегда, просто чистый ковбой из кинушки – вылитый Джон Уэйн, только что без коня и без билета.

* Вероятно Сонк имел в виду объекты.

Но кто бы вообще отважился спросить у нашего дядюшки тикет? Джентльмен такой суровой наружности и разговаривать долго не станет, а просто выхватит из-за пазухи парочку кольтов и насажает вам в шкуре таких дырок, что окажетесь в Бог знает каких еще неведомых запредельных мирах, где уже и никакие живые существа, наверно, не существуют.

Такие вот выкрутасы у нас в Техасах.

Уселись мы возле этой самой круглой плюшево-красной арены в самом первом ряду, все просто – чин-чинарем, как говорится, только вот папуля при всякой возможности, да и без возможности, плюет на всякие правила приличия, такой уж он своевольный анархист, ежели когда под мухой, а не под мухой он почти и не бывает. Разлегся папуля на арене – прямо как дома на диване, хотя в нашей хибаре и дивана-то нет и ничего ты с ним не поделаешь. Даже и шериф Эбернати ему тут не указ, потому что папуля просто как воздух – совсем невидимый. А для невидимок ни законов ни полиции покуда не существует.

Только слышно было, как кто-то вдруг сильно треснул папулю по уху – так что, вроде, даже запахло горелой проводкой, это дедуля появился в цирке и сразу же стал его воспитывать, уж мы-то слышали как он ругался неслышным простому уху телепатическим матом. Мамуля, как обычно, вспомнила тут, что я малолетка:

– Заткни, говорит, скорей уши сынок, тебе еще рановато слышать такие крепкие выраженья!

Хотя дедуля ничего такого особенного и не употребил, братья Хейли вот так еще и похлеще того словечки заворачивали. А дедуля знай себе чихвостит папулю и в хвост и в гриву, вот бы умора была если б они вдруг видимыми стали: у публики бы поди и крыши набок поехали!

– Веди себя прилично, болван! – дедуля папулю воспитывает – Хогбены порядочные люди. Просто до сих пор еще удивляюсь, как ты тогда в Испании вместе со всеми своими сивушными потрохами на костер не угодил – сгорел бы, балбес, на собственном спирту, даже и дров бы не понадобилось. И в кого только такое чучело уродилось! Эх, грехи наши тяжкие!

Я тоже удивляюсь, как папуля тогда так легко открутился. Было это еще этак лет с четыреста тому (тогда еще мы жили в Мадриде) и папуля, будучи как всегда в сильных градусах решил устроить кар-риду, это там по ихнему значит драка с быком, хотя быки вроде и не каркают. И затеял он эту драку прямо в божьем храме. Загнал папуля туда целую дюжину этих рогачей да и давай мотать перед их нюхалками красной тряпкой. Вот уж хохма-то была! Все будто совсем сдурели: папуля гоняет быков, инквизиция папулю, а народ и попы знай вовсю молятся. А еще говорят, что «мрачное средневековье»! Кому-то, может, оно и мрачное, а кому-то очень даже и ничего – веселое. Но для мрачных типов и всегда-то все мрачное!