– Встретитесь, обязательно встретитесь, – усмехнувшись ответила Вайла и видя непонимание на лице Павла, пояснила, – Руан служит в городской страже, в звании капрала, на должности командира второго отряда городской стражи.

– Во как, не знал, – с удивлением ответил Павел и опять вспомнив, мускулистые ножки и бежевые кружевные трусики дикой, с ухмылкой добавил, – тогда, следуя многочисленным пожеланиям прекрасных дам, я постараюсь чтобы она обязательно стала моей младшей женой.

К этому времени, они доехали до речки, на противоположном берегу которой, виднелась церковь или еще один костел и свернув направо, на улицу, без выдумок названной «Речная» набережная, через полторы сотни метров, свернули на «Луговую» улицу и еще минут через пять, их экипаж остановился у ворот, в высоком, метра под два, добротном заборе.

Спрыгнув на землю первым, Павел, как обычно, по привычке, протянул руку Ориан, помогая ей спуститься с экипажа, не замечая удивленных взглядов «своих вторых половин». Однако, когда он протянул руку Вайле, а следом и Илойн, обе девушки, переглянувшись, с ожидавшей их на земле. Ориан, без промедления, воспользовались его помощью.

Подойдя к калитке, Ориан приложила руку с золотистой пластине, как уже Павел понял, играющих, в этом мире, роль кодовых замков и домофонов, как он уже знал, прозванных в обиходе «домовым». Распахнув калитку, Ориан, сразу же прошла во двор, Павел же, придержав дверь, пропустил своих дам вперед, и только потом проследовал следом, не забыв, прикрыть дверь за собой.

Слева от ворот, стоял, не маленький домик, с двумя выходящими во двор окнами и верандой, а с права, большой сарайчик, или конюшня. В дальнем правом углу, возвышался большой, скорей всего амбар, с прилегающим к нему постройкой, на подобии загонов для мелкой домашней живности. В противоположной от ворот, части двора, от угла, почти до амбара, тянулась какое-то придомовое строение, с тремя дверями, возле которой, со стороны амбара, стояла большая телега. Обогнув веранду, Павел увидел у дальнего забора, небольшой домик, с трубой и одним окном, сразу прозванный им «баней», и стоящий рядом, крытый фургон, а вот лошадей или каких-либо других гужевых животных, он не то, что не увидел, а даже не услышал и не унюхал.

Вход в дом, был через веранду с входом со стороны «баньки». В этой же пристройке, как ему сообщила Ориан, находились, туалет и просторная ванная комната. Из веранды они попали в большой зал, метров этак семь на семь, с четырьмя дверями в двух противоположных стенах, ведущих, по-видимому, в отдельные комнаты. Остановившись у входа в зал, Ориан позвала сестру, но не добившись ответа, позвала уже громче и в этот раз, в ближайшей слева комнате, что брякало, зашуршало и в открывшейся двери возникло, «нечто», в мешковатом, заношенном балахоне.

Увидев Павла, девушка замерла, глядя на него с некоторой опаской и даже страхом, но стоило ей увидеть сестру, как она успокоилась и на ее лице, вновь появилось выражение безразличия. Сместившись в сторону, мейра навалилась спиной на стену и замерла, совершенно не обращая никакого внимания на присутствующих.

– Да, тяжелый случай, – пробормотал Павел и заметив, брошенный на него, Ориан, умоляющий взгляд, успокаивающе махнув рукой, сказал, – не боись, сестренка, случай тяжелый, но не безнадежный.

Девчонка, явно была закомплексованная, «поставившая на себе крест» и переставшая за собой следить, ее нужно было хорошенько встряхнуть, чтобы она пришла в себя, и почувствовала вкус к жизни, но с начала, Павел решил прояснить один вопрос.