– Не переживайте вы за него, – успокаивала ее тетушка. – Уже не маленький, ничего с ним не случится.

– Да? Вы сами в это верите? – она закрыла глаза и потерла виски пальцами, – Боже, как болит голова… Еще одного приступа мигрени я просто не выдержу…

Что, и тут мигрени? Интересно, существует ли хоть одна аристократка, не страдающая этим недугом? Видимо, именно так и проверяют на происхождение. По крайней мере теперь я уверена точно – мигрень вшита в ДНК и передается с голубой кровью. Интересно, когда меня накроет?

– Пройдите на кухню, выпейте чаю с мятой, – предложила Контесса.

– Лучше кофе. С коньяком. Боже, боже… Моя голова… – продолжая причитать, Генриетта Теодоровна удалилась в левую арку.

Мальчик позади меня облегченно выдохнул и высунулся из-за моей спины. Тетушка Тэсс сдвинула тонкие брови, глядя на ребенка, как ястреб на мышку. Мэттью виновато улыбнулся, показывая белые зубки.

– Итак, молодой человек, а теперь потрудись объяснить, чем ты на этот раз довел несчастную гувернантку, до нервного срыва?

Ага! Значит, она и правда гувернантка! Как же догадлива!

– Мам! Она пыталась заставить меня надеть ту глупую рубашку! – мальчик одернул синюю футболку с белыми надписями.

– Не говори ерунды, Мэтт! Все носят такие рубашки.

– Как у девчонки! – скривился Мэтт, поглядывая на меня. То ли ища поддержки, то ли просто из интереса к новым личностям.

Тетушка Тэсс тяжело вздохнула.

– Познакомься, Кэтрин, – она сделала указующий жест рукой, – Мэттью Рэдрик Кепп, мой сын.

Мэтт был ни капельки не похож на мать, ни внешностью, ни характером. У него была широкая открытая улыбка, большие округлые глаза красно-коричневого цвета, и красные волосы, на которых я уже успела сделать акцент. Красные! Хотя… может, рыжие. Просто так падает свет.

– Кэтрин? – задумчиво протянул Мэтт, почесывая нос. – Точно! Кэтрин! Сестрица! – воскликнул он и крепко обнял меня за талию.

Я коротко ойкнула. Воздух перестал поступать в легкие. Какая же у него сильная хватка! Я подняла глаза на тетушку. Та была в тихой ярости.

– Мэттью! – прикрикнула она. – Где твои манеры?!

– Ой, – пискнул Мэтт, тут же отпуская меня. – Прошу простить мне, леди Кэтрин, мое недостойное поведение. Я безумно счастлив знакомству с вами.

Мэтт взял мою руку, склонился и поцеловал ее.

Вот это муштра… И все-таки тяжело поверить, что этот жизнерадостный пацан действительно сын сдержанной Мадам Тэсс.

– Я тоже очень рада, – сказала я, делая неуклюжий реверанс.

– Ой, мама! – воскликнул мальчик, оглядываясь на мать. – Так она по-нашему говорит!

В смысле «по-нашему»? Что он имеет ввиду?

– Да-да, Мэттью, ты наблюдателен. А теперь иди и займись своими делами. Мне нужно поговорить с Кэтрин наедине.

– Хорошо, мам, – довольно грустно ответил Мэтт. Потом подмигнул мне, тихо произнес «еще увидимся» и убежал в правую арку.

Эх, хороший мальчишка… добрый такой, открытый. Испортят они его тут своим средневековым воспитанием.

– У вас очаровательный сын, – я улыбнулась.

Мэтт и правда замечательный! Только что же он имел ввиду вот этим «по-нашему»? Контессе, видимо, польстил мой комплимент. Судя по всему, она переживала за сына.

– Что ж, Кэтрин, – продолжила Мадам, – пожалуй, стоит познакомить тебя с другими обитателями нашего дома.

– Да… Это было бы здорово, – я тоже слегка улыбнулась. Контесса снова повела бровью. Ох, не нравится мне этот жест.

– Тогда прошу за мной, – холодно произнесла она.

***

Мы прошли в левую от входа арку и оказались в столовой. Стены от потолка до пола были вручную расписаны лесными пейзажами. Длинный деревянный стол, находившийся в центре комнаты, со множеством стульев был рассчитан, видимо, на очень большое семейство. Сколько же у меня родственников…