– Итак, Кэтрин, – спросила Контесса, отпиливая ножичком кусочек яичницы с беконом, принесенным Труди, – как тебе спалось?

– Очень неплохо, – проговорила я, стараясь поднять локоть повыше.

Движения мои были весьма ограничены корсетом и платьем. Нагнуться к тарелке не получалось. Яичница сваливалась с вилки по пути от тарелки до моего рта. Неужели у леди принято носить платья на пару размеров меньше? Но вскоре я поняла, в чем дело. Съев два кусочка бекона, создается ощущение, что ничего больше не влезет. Корсет сам решает, сколько мне есть.

– Мисс Кэтрин, вы так мало едите! – воскликнула Труди. – Неужели мои кулинарные способности не удовлетворяют ваш вкус?

– Нет-нет, что вы! – я поспешила успокоить повариху. – Все замечательно, просто по утрам не особо хочется есть.

Труди недоверчиво посмотрела на меня, но отстала. Я мысленно выдохнула и тут же поймала настороженный взгляд Бьёнда. Он же может читать мои мысли, значит, все прекрасно понимает. Или не понимает? С одной стороны, вроде бы демон. А с другой – мужик. Куда уж ему… Или все-таки ждет, когда я попрошу помощи? Почему-то именно в этот момент мне как никогда захотелось показать ему свою силу воли и выдержку. Я справлюсь! Я переживу! Корсет скрипнул. Ой, нет, я погорячилась…

Завтрак подходил к концу. Последние минуты я сидела как на иголках.

– Спасибо Труди, – сказала Контесса, вытирая губы салфеткой. – Все было очень вкусно.

Контесса поднялась со стула. Все присутствующие, синхронно, как по команде, по вскакивали с мест. Я тоже неуклюже встала, опираясь на стол.

– Завтрак окончен, – объявила Мадам.

«И слава богу!» – пронеслось в моей голове.

– Деймон уже подал машину, можем выдвигаться, – продолжила Мадам.

– Куда? – спросила я, растерянно озираясь.

– На скачки, конечно же, – ответила Контесса. – Мы обсуждали это за ужином.

– Так ее же не было! – подсказал Мэтт.

– Не страшно. Вся ложа забронирована за нами.

Собственно, никто меня не спрашивал, хочу ли я на скачки. Сомневаюсь, что я могла выбирать. Меня просто впихнули в машину вместе с остальными.

***

Мэтт усиленно оттягивал воротник, пережимающий горло. Наверное, неудобная одежда – один из основных признаков аристократии. С одной стороны, было приятно, что страдаю не я одна. А с другой, мне откровенно жалко мальчика. Мало того, что неудобно, так еще и выглядит глупо! Судя по всему, об этой белой рубашке с жабо на груди говорила вчера тетушка. Выглядела она странно, да и Мэтту совершенно не шла. Этот мальчишка легко мог стать лицом какой-то спортивной фирмы, но вынужден расхаживать в одежде, снятой с покойного прапрапрадеда. Как несправедлива жизнь.

А вот Дэнни наоборот смотрелся весьма органично. Его черные как воронье крыло волосы, зализаны до блеска назад, выглядели весьма готичненько и атмосферно. Темно-синий пиджак и брюки оттеняли глубокие синяки под глазами и цвет радужки, делая мальчика похожим на героя моих любимых кукольных мультиков.

– Трин, ты была на скачках? – спросил Мэтт.

– Не Трина, а Кэтрин, – поправила Генриетта Теодоровна. – Прояви уважение к кузине!

– Нет, не доводилось, – честно призналась я, игнорируя женщину.

– Тебе понравится! Это здорово! – радостно восклицал мальчик, также не обращая внимания на замечание.

– Мэтт! – одернула его мать. – Будь сдержаннее.

– Хорошо, Мадам, – мальчишка надул губы.

Да уж… мать из Контессы такая же, как и воспитательница из Генриетты Теодоровны. Ну к чему такая муштра?

Дэнни, кстати, соответствовал всем канонам тетушкиного воспитания. Может, Мэтт приемный? Я еще раз посмотрела на спокойного Дэна, задумчиво рассматривающего пейзаж за окном, и непоседу Мэтта, который пытался незаметно расстегнуть пуговицу воротника под пристальным взглядом гувернантки. Определенно, что-то здесь нечисто.