И мир затих, прижался, погружаясь в этот кровавый мрак. Магия луны давила, пробуждая желание приникнуть к твердой поверхности и покорно принять зловещие перемены.

Ни одного дуновения ветерка – паруса фрегата безжизненно повисли. Ни одной волны – лишь поблескивающая равнина на мили вокруг. Море превратилось в зеркальную гладь, на которой корабль стоял, не шелохнувшись. И в ней отражались луна и розово-сиреневая туманность с россыпью звезд.

На горизонте виднелись застывшие облака, издалека напоминавшие воздушные замки, в которых, если верить сказкам, проживали людоеды, поедавшие всех, кто находил волшебные бобы, выращивал их, а затем по могучим стеблям забирался на небо в поисках чудес и сокровищ.

И только на побережье временами вспыхивали огоньки костров, давая знаки, что жизнь не ушла, она продолжалась даже под лучами кровавой луны.

Как только «Свобода» вышла из тумана, сирены высыпали на палубу, принеся с собой флейты из больших закрученных раковин, трещотки из нанизанных на веревку гребешков и кастаньеты из мидий.

После ежедневной молитвы дети моря замерли в ожидании разрешения капитана. Ролло просто махнул рукой, мол, делайте, что хотите, только меня не втягивайте. Он заранее назначил своего помощника Шина главным на ночь праздника.

– Развлекайтесь! – пробормотал мужчина, устраиваясь на капитанском мостике.

И над морем пронеслось радостное улюлюканье.

Сирены, взяв музыкальные инструменты, заиграли веселую ритмичную музыку. Девушки, облаченные в полупрозрачные туники, прикрывавшие тела лишь до середины бедер, встали в круг и вначале синхронно кружились на месте, а затем каждая исполнила свой собственный танец.

Сирена наблюдала за плавными покачивающимися движениями рук, за телами, которые изгибались, как волны. Бедра и плечи девушек, отливавшие краснотой, рисовали восьмерки. Сирены то наклонялись, демонстрируя мужчинам красивые полные груди, то трясли ими. И в воздухе раздавались звуки ударявшихся друг о друга бус и браслетов, унизанных кораллами и ракушками.

Находясь на капитанском мостике, Зеленовласка следила за танцем сверху, и ей казалось, что сирены не просто двигаются, но чертят узоры, проводят обряд, творя собственную магию. Вот кончики пальцев всех девушек сошлись в центре круга. Вот руки «разлетелись», точно лопасти мельниц.

Три девушки закружились, то поднимая руки вверх, то разводя их в стороны. Две сирены прогнулись назад и начали трясти плечами. Еще две покачивались, переступая с одной ноги на другую, вращая кистями рук над головой.

Зеленовласка с опаской следила за происходящим, находясь рядом с Ролло, точнее, спрятавшись за его спиной. Ее тревожила эта ночь. Сирене мнилось, что Луна смотрит на нее впалыми глазами-кратерами, как у мертвеца из ее снов.

«Этого не может быть, – уговаривала себя девушка, стоя на палубе. – Там просто другой мир, со своей жизнью и богами».

Ей хотелось, чтобы эта ночь поскорее закончилась, и все вернулось в привычное русло: обычный туман, обычный серый день, обычное море. И пусть все серое, лишь бы не было этих скользящих по коже красных лучей. Лишь бы луна снова стала обычной.

Может, ей было так неуютно потому, что воздух потяжелел из-за количества магии, разлитой в нем? Сила трех миров перемешалась, как вино разных сортов в кубке. Она казалась сладкой, пьянящей, но тяжелой, как дурман. От нее болела и кружилась голова. Она лишала воли и уверенности.

Когда Ролло отошел от девушки, Саяна, сирена с волосами цвета кобальта, принесла ей такое же, как у других, платье. Зеленовласка хотела отказаться и пойти за капитаном, но ее окружили три девушки, а Саяна укоризненно покачала головой.