– На кухню, – ответила Зеленовласка. – Готовить завтрак.

На кухню… Ролло поморщился. Женщины. Сколько она уже живет на корабле? Одному Морскому богу известно, а все те же земные слова: «кухня», «полы», «плавать».

– Успеется. – Мужчина и сам не понял, почему остановил сирену.

Вот девушка села обратно на тахту, поджала ноги, обернулась в несколько пледов. Вот она принялась рассматривать узор на одеяле – ткань в районе пальцев ног подрагивала. Пристукивает, что ли? Вот перевела взгляд на окно. Вот откинула с лица прядь цвета морской волны в солнечный день…

– Я могу почитать тебе, – предложил Ролло, не выдержав испытания тишиной.

Бирюзовая бровь приподнялась. Зеленовласка кивнула.

«К необходимым свойствам вещей принадлежит вещественность; не вздумай считать вещь или сущее воображаемым, если ты это сделаешь, то попадешь в порочный круг. Поскольку сущее и вещь являются всеобщими, более первичным как предмет всеобщей науки является сущее, так как оно более очевидно».

Девушка пыталась вникнуть, но смысл ускользал. И самое обидное, ни одного незнакомого слова, но все так переплеталось и размывалось, что спустя несколько песчинок, улетевших в нижнюю колбу, она сдалась. Наверное, для нее этот текст останется непостижимым.

– Что это? – спросила она.

– Философский трактат, – ответил мужчина, переворачивая страницу.

– Я ничего не поняла, – призналась Зеленовласка, смущаясь и краснея. М-да, она никогда не считала себя глупой – неужели пора пересмотреть отношение к собственным мозгам?

– А что ты читаешь? – спросил Ролло.

Сирена задумалась. Правда заключалась в том, что она с детства читала мало, предпочитая носиться по побережью с друзьями.

Она смело могла лазать с парнями по скалам в поисках птичьих гнезд, ведь легенда гласила, что в расщелинах рядом с морем обитает редкий белый баклан.

Легенда гласила, что эта птица несет перламутровые яйца, внутри которых прячутся жемчужины размером с морскую гальку. И когда умер отец, а все имущество перешло под управление дяди, она и Антоний излазили все побережье, надеясь найти хотя бы одну такую драгоценность, чтобы купить корабль. Но оказалось, белых бакланов не существует. Разочарование стало причиной того, что брат расслабился, поскользнулся и упал в море. Диана полезла за ним. Не думая. Не осознавая страха. Просто прыгнула следом.

Брат был хорошим пловцом. Он выбрался на камни уже через несколько мгновений, превратившись из утопающего в спасателя сестры. Но трусихой с тех пор он ее не дразнил, и старался прикрывать перед мамой и дядей.

Девушка улыбнулась воспоминаниям.

Ролло отдал бы полкорабля за то, чтобы узнать причину грустной улыбки, но вторгаться в личное пространство не пожелал.

А сирена продолжала бродить по страницам памяти. Фидель, мама, Эльза… вспыхнули картинки-видения, как любимые ею женщины доставали с полок книги, вертели их в руках, читали описания, а затем относили в свои комнаты, чтобы положить на прикроватный столик. И Зеленовласке захотелось хоть чем-то быть на них похожей.

– Романы о любви, – ответила девушка.

– Это там, где мужчина бегает за женщиной?

– Это там, где мужчина ради женщины совершает подвиги.

– И как, успешно?

Зеленовласка пожала плечами.

– Да, они целуются, женятся, у них появляются дети.

– Короче, сказка.

А ведь когда-то, в прошлой жизни, она точно также ответила Фидель, а тетя возразила: «Ну почему? В жизни так бывает!»

Только теперь это был ее ответ капитану.

– Серьезно? – усомнился Ролло. – Не видел и не слышал. Я знаю историю, в которой мужчина похищает женщину, отрывает от родного дома, земли, близких, чтобы сделать из нее пожизненную любовницу. Без шанса освободиться и обрести свой путь, даже после его «официальной» свадьбы с представительницей высшей аристократии, во время которой «возлюбленная» должна была стоять в толпе придворных с цветами и улыбаться. А еще я знаю историю о том, как мужчина достал звезду для любимой, а потом ему изменили.