Таким вот, логически непредсказуемым, образом, невольно и машинально размышляя о, глубокоуважаемом мною, Хошимине, я внезапно увидел в глубине просторного помещения ресторанной кухни пожилого, худощавого вьетнамца, под ежиком совершенно седых волос которого светились незаурядным умом и молодым задором глаза кофейного цвета, органично дополненные характерным «анамским» разрезом, который нельзя было спутать ни с чьим другим «антропологическим глазным разрезом». Возможно, что я так пристально смотрел на старшего повара или администратора, а может мне «посчастливилось» увидеть самого хозяина этого симпатичного кафе. Мне неожиданно почудилось, что пожилой вьетнамец с живым интересом, понятным ему одному, рассматривал из всей очереди только меня и Александра Юрьевича. Впрочем, спустя пару секунд он исчез в глубине обширной кухни, и я о нем почти сразу забыл – до тех пор, пока он сам о себе не напомнил спустя несколько десятков минут, когда мы уже отобедали с Александром Юрьевичем, все необходимое обсудили и собирались выйти на Никольскую улицу.

Пока я «играл» в «переглядки» с загадочным уроженцем Аннамских гор, Александр Юрьевич успел сделать окончательный выбор в предлагаемом «меню» и, спустя минуту мы с ним уже сидели за одним из деревянных столов заведения, и я внимательно слушал короткую лекцию доктора технических наук Черкасова о том, как правильно кушать «Фо-бо». Вернее – как это делать комфортно и безопасно. Главная проблема для непривычного среднеевропейского организма заключалась в экзотичности данного блюда. Так или иначе, но вьетнамская кухня родилась в тропическом климате, и ее главная профилактическая особенность состояла в предельной остроте применяющихся многочисленных приправ.

У меня уже давненько «пошаливали» печень и почки, поэтому выслушал я наставления и рекомендации Александра Юрьевича прилежно и внимательно, ничего не упустив из виду. А еще я машинально заметил по, укоренившейся во мне многолетней журналистской привычке обращать внимание на каждую мелочь, выражение, постоянно царившее в глазах доктора Черкасова – чем-то оно мне неуловимо напоминало выражение взгляда пожилого вьетнамца, внимательно разглядывавшего нас из глубины помещения ресторанной кухни, и который, судя по возрасту, запросто мог пройти («захватить») те девять лет знаменитой «войны во Вьетнаме». Собственно, пока это были лишь беспочвенные и, не применимые на практике, мои собственные фантазии, порождаемые богатым от природы воображением. Но выражение взгляда Александра Юрьевича меня не могло не тревожить, и я заранее настроил себя на то, что суть его личной проблемы окажется весьма, мягко говоря, «нетривиальной».

Я чувствовал, что неудержимо и стремительно приближается та минута, когда о достоинствах и свойствах супа «Фо-бо» окажется сказанным все, что о нем было можно сказать ради соблюдения общепринятых приличий, и наступит необходимость начинать разговор по существу той проблемы, ради обсуждения которой мы и встретились сегодня с в этом вьетнамском кафе. Еще я чисто машинально подумал о том, что, если бы к нам неожиданно присоединился бы инициатор нашего с Александром Юрьевичем знакомства, Олег Б., то психологически мне бы сделалось, наверное, несколько легче. Но, с другой стороны, нельзя было не отметить, что мой собеседник делал все возможное, чтобы создать максимум психологического комфорта в атмосфере предстоящего разговора. У меня, честно говоря, и у самого на душе давно уже «кошки скребли» в результате ряда событий, основательно «встряхнувших» мою центральную нервную систему за последние несколько недель моей нелегкой московской жизни. Но я, тем не менее, постарался максимально сконцентрироваться, исключительно, на той «теме», каковую, мне сейчас собрался изложить доктор технических наук, один из виднейших российских специалистов в сфере Информационных Технологий, Александр Юрьевич Черкасов. Опять же не могу не отметить того особенного выражения, что упорно не покидало «добрых и умных» глаз моего собеседника. Другими словами, в глазах Александра Юрьевича я ясно различал отражение застарелых мучительных нравственных и физических страданий, которые, видимо, пришлось поневоле перенести сидевшему передо мной человеку в, не таком уж, далеком прошлом. Я легко догадался, что предварительный разговор у нас получится коротким (как и полагалось любому «предварительному» разговору», но предельно ясным. Так оно и вышло – мой новый знакомый внимательно посмотрел на меня и раздельно произнес: