Росс решил во что бы то ни стало найти Джея. Сейчас единственные, кто могли это сделать, были собиратели. Но у Генри не было ни денег, ни вещей, которыми он мог бы заплатить за их работу. Единственное, что у него осталось – его кибернетическая рука, без которой он не представлял жизни.

Все или ничего, – подумал он, глядя на свою металлическую конечность, и направился на главную площадь в надежде найти наемников, которые возьмутся за поиски Джея.

На главной площади все столпились вокруг небольшой сцены. Генри пробирался через толпу, и когда приблизился к импровизированным подмосткам, у него – старого матерого пирата – отвисла челюсть.

Перед ним в воздухе парила стройная красивая девушка в черном экзоскелете с яркими светящимися блоками, похожими на крупные соты. Играла ритмичная музыка, девушка развела руки, выставив вперед грудь, некоторые блоки выдвинулись вперед, и из-под них по очереди со свистом вылетело пламя.

Стоящий рядом мужчина сказал, что это она продувается, сейчас будет шоу!

После «продувки» соты закрылись на несколько секунд, снова открылись, и из них вырвалось куда более мощное пламя. Девушка замерла, раскинула руки, чуть подвернула их – откуда-то из-под рукавов тоже пыхнул огонь. Девушка начала вращаться…

…Это был завораживающий огненный танец. Кто-то кричал: Игни, ты лучшая! Девушка тем временем кружилась в ошеломляющем танце огня. Ее безупречное тело изгибалось, придавая огненному смерчу невообразимые формы, она была гуттаперчевая и пластичная, как глина в руках невидимого мастера.

Когда музыка стихла, девушка остановила вращение и опустилась на землю. Все долго аплодировали ей.

– Кто она? – спросил Генри у молодого человека рядом.

– Игни одна из собирателей.

Не каждый день встретишь такую горячую штучку, – подумал Генри. – Было бы хорошо найти к ней подход.

После представления Игни окружили дети, и им, в отличие от взрослых, она разрешила потрогать ее костюм – любила маленьких детей.

Генри подметил, что девушка была одна, хотя обычно собиратели-гастролеры ходят небольшими группами.

Тем проще, – подумал он, – возможно, с ней удастся договориться.

– Девушка! Мне очень нужна ваша помощь! Вы же занимаетесь собирательством? – спросил он, подойдя.

– Я не продаю личинок и не беру заказов, – отрезала Игни.

– Мне не нужны личинки, – отмахнулся Генри. – Дело жизни и смерти – в подземельях потерялся паренек. Я готов отдать все, что у меня есть, только помоги, пожалуйста.

Игни строго смотрела на него. В ее глазах не было ни капли сочувствия, на которое так надеялся Генри.

– Я же сказала – не беру заказов.

– Но ты же любишь детей. Я это видел. Разве ты можешь оставить на корм червям пацана? Я заплачу, – и Генри начал отсоединять прочно приросшую к его кисти искусственную руку.

Игни скрестила свои руки на груди, оглядела Росса с ног до головы:

– Ну, допустим… Но собиратели не ходят в подземелья в одиночку, а ты мне в компаньоны не годишься. И тут нет никого, кто бы согласился на это.

– Я не был никогда собирателем, но понимаю немного в людях – ты ведь не торговать приехала. Тут что-то другое. Может, я тебе смогу помочь?

– Ты мне?! – засмеялась Игни. – Сомневаюсь. И вообще, почему я должна тебе верить?

– Потому что теперь от тебя зависит жизнь моего друга.

– Ах, еще и друга? То есть это не твой родственник. Почему тогда ты ему помогаешь?

– Потому что дружбу никто не отменял. Он мне доверял, а я его подвел, упустил. Даже силы моей железной руки не хватило против натиска испуганной толпы… – Генри опустил глаза и грустно посмотрел на свой протез.

В этот момент на сцене появилась женщина в длинном платье. У нее были угольно-черные волосы и строгие черты лица. Она встала посреди сцены и заговорила: