– Если и я?

– Ну да! Тут ко мне почему-то чуть ли не все женщины нашей фирмы переходили, и все жалуются, что скучают. Вы мне там, небось, уже все кости перемыли.

Я хотела ему что-то ответить, но в это время прибежал какой-то мужик с каким-то графиком в руках. Гоша схватил этот график, его лицо сразу стало серьёзным, и они с этим мужиком, наскоро извинившись, тут же куда-то убежали.

А я пошла к себе, на рабочее место. И вот пока шла, у меня возникло чёткое ощущение, что улыбка у Гоши другая. Совсем другая. Раньше в ней было что-то детское, глупое, а теперь она у него тоже стала какая-то серьёзная, солидная.

На следующий день на рабочем месте меня ждали шоколадка грамм эдак на триста и букет цветов в красивой вазе, который закрыл мне обзор всего коридора. Пришлось поставить его на пол. И знаете что?! Гоша и раньше выдавал что-то подобное, но никогда прежде во встречных взглядах девушек из экономического не было ТАКОЙ зависти. Зависть была, но такой – не было. Как будто я у них увела мужика!

Впрочем, так оно и случилось впоследствии.

Сначала я сходила к нему и пожаловалась, что вот, мол, я с рабочего места уйти не могу, и пока он там истории про Кению рассказывает, я ничегошеньки не слышу, до меня только отрывки доходят. На что он предложил:

– Ну давай сегодня после работы.

– Ну давай.

А потом сидели в баре, долго так сидели, и он заказывал для меня коктейли и рассказывал, рассказывал, рассказывал.

И когда он начал рассказывать про то, что он оттуда привёз и как он это вешал на стены, то я предложила ему принести что-нибудь на работу. А он ответил, что ему неудобно возить это все туда-обратно.

А мне бы хоть глазком взглянуть!

– Ну поехали ко мне! Покажу.

Ну поехали. И не надо мне вот этих походов в театр и вот этих букетов, и вот этих прогулок под луной. Возле меня сидел реальный такой мэн, от которого можно было ждать приятных сюрпризов в любое время дня и ночи.

И у него дома мы потратили, конечно, определенное количество времени на всякие заморские сувениры, но, разумеется, больше всего мы интересовались друг другом. Да!

И так, мы стали встречаться.

У меня на столе всегда были цветы, но не эти вот нереальные веники, а букетики полевых и не полевых цветов. Вы знаете, где достать белую сирень в январе? А Гоша знает! Впрочем, я его называла Гришей, мне так было удобнее.

Как-то утром он разбудил меня, принеся мне кофе в постель. И я поела тостов с джемом, попила кофе. Потом мы сидели, и я прижалась к его всё ещё загорелому плечу и думала: домогаться сейчас его или немного подождать?

И как-то у нас вдруг зашёл разговор о его последней поездке.

– Гриша, – задумчиво сказала я, щурясь на утреннее солнце. – А ты знаешь, ты сильно изменился после этой поездки.

– Знаю, мне многие говорят.

Показалось мне или нет, что при этих словах он напрягся?

– Вот раньше я представить себе не могла, что мы будем вместе.

– Да? А я вот часто об этом думал. Умом я проблему понимал, а вот сделать ничего не мог. Давай-ка я покажу тебе кое-что.

Он выбрался из постели, с видимым усилием отлепив меня от себя. Обойдя кровать, прошёл к шкафу и, открыв дверь комода, полез куда-то вниз. Разогнулся он уже с бутылкой в руке.

– Смотри! Это мой самый ценный сувенир!

Это была вытянутая стеклянная бутылка, заполненная чем-то чёрным. Сначала я подумала, что это нефть или масло, всё ж таки профиль нашей фирмы, а Гоша такой человек, он запросто может и у себя дома всякую подобную химию держать. Однако по тому, как легко плескалась жидкость в бутылке, стало понятно, что, скорее всего, это какой-то водный раствор.