– Послушайте, Игорь, а как же вы работаете без гонорара?

Действительно, что-то я маху дал. Тоже невольно пощупал затылок.

– Ах да, я совсем забыл о деньгах. Дайте мне для начала тысяч десять, а дальше посмотрим, какова окажется общая сумма гонорара. Обещаю вам, что она будет невысокой, тысячи по три в день за расследование, ну и плюс необходимые в ходе сыска расходы, которые придется оплачивать вам.

– Ну, хорошо, – без каких-либо возражений произнесла Екатерина, поднялась и быстро подошла к своему рабочему столу. Она достала из ящика тонкую пачку денег, отсчитала несколько купюр и отдала мне. Затем взяла из стопки визитных карточек, лежащих на столе, один бумажный прямоугольник и протянула. – Вот мой мобильный телефон, Игорь, если понадобится, звоните.

– Разумеется, – проговорил я, продиктовал Аверьяновой свой номер мобильника и, наконец-то откланявшись, вышел из дверей офиса фотосалона.

Покинув Дом культуры, я сел в свой автомобиль и позвонил в салон красоты «Эммануэль». Трубку взяла администратор. К счастью, Вика работала, и стригла она как мужчин, так и женщин. «К счастью, работала», потому что если бы Леоневская находилась дома, то в своей квартире она вряд ли бы приняла незнакомого мужчину. А на рабочем месте я смогу с ней поговорить на интересующую тему. Администратор записала меня к Вике на шесть часов, я поблагодарил женщину и отключил телефонную связь. До приема у парикмахера оставалось еще сорок минут – их, если повезет с пробками, вполне хватит, чтобы успеть вовремя.

С пробками мне повезло, не попал ни в одну и уже двадцать минут спустя ехал по улице Вишневой, зеленой, тенистой, прохладной. Я вынырнул из плотного потока машин, свернул на боковую улочку в глубь квартала и на пригорке, на крохотной стоянке, втиснул свою машину в узкое пространство между двумя автомобилями. Приоткрыв дверцу, с трудом, но все же сумел протиснуться в образовавшееся пространство наружу. Захлопнув дверцу, обошел несколько «благоухающих» мусорных контейнеров и приблизился к дому, где располагался салон красоты «Эммануэль».

Заведение, в котором работала подруга Аверьяновой, лепилось к торцу девятиэтажки и относилось к разряду элитных, это было сразу видно по оформлению – витрины в красно-белом цвете, с потолка свисают какие-то большущие, опять-таки красно-белые, серпантины, несколько голов манекенов с различными прическами, красно-белые гладиолусы. И в холле салона, куда я вошел, тоже было гламурненько – красные диваны, белые стены, красные рамки зеркал и портретов манекенщиц и манекенщиков, демонстрирующих различные прически; двухуровневый и двухцветный потолок – наружный уровень белый, внутренний, само собой, красный, освещенный мягкой подсветкой; стеклянные журнальные столики; телевизор на стене.

В холле находилось несколько дам, кто-то просматривал глянцевые журналы, кто-то, ожидая очереди, пялился в планшетник, в телевизор, а кто-то просто так сидел с задумчивым видом. Одни дожидались очереди к мастеру на первичный прием, а кто-то уже у него побывал и теперь с целлофановой шапочкой на голове сидел в холле, очевидно дожидаясь, когда волосы обесцветятся либо, наоборот, окрасятся в определенный цвет. Почувствовал я себя в обществе шикарных дамочек не очень уютно…

Зря, наверное, сюда притащился, и, тем не менее, придется побыть в шкуре модника ради встречи с Викой Леоневской. Я вздохнул и, найдя свободное местечко, уселся с видом скромника. К моей радости, томиться пришлось недолго. Несколько минут спустя из-за полупрозрачной, составленной из красно-белых ниток ширмы, прикрывающей вход во внутренние помещения салона красоты, вышла полноватая, уже немолодая женщина в юбке и рубашке и пригласила меня следовать за нею. Я тотчас поднялся и с радостью быстро двинулся за женщиной, желая поскорее избавиться от общества шикарных дамочек, в котором выглядел белой вороной.