– Думаешь, они вернутся? Люди, в смысле, – спросила Алефтина.

– У демона спроси, пусть предскажет.

– Отнесу ему буклет от пиццы, – согласилась Алефтина Ниловна. – А ты сам что думаешь?

– Сдается мне, коллеги, что никому это все уже не нужно, – глубокомысленно сказал гуль Петр, покачивая тапком на ноге. Тапок вместе с остальной его одеждой был найден в оставленных съезжающими редакциями вещах.

– Мы? Здание? Знание? Книги?

– Все это.

– Не говорите глупостей. Конечно, вернутся, – проворчал дух артефакта, откусывая большой кусок пиццы. – Это все очень нужное. Ценное. Просто нужно, чтобы мир двинулся немного в другую сторону. Надо просто немного подождать и никуда не торопиться.

Чужая судьба, как блестящая игрушка на витрине, может показаться намного интересней и привлекательней своей, понятной, известной и налаженной. Но можно ли прожить чужую жизнь вместо своей? Или прожить две жизни? Три? Если ли предел тем желаниям, которые выполнит неведомая золотая рыбка для “старухи у разбитого корыта”?

В сорок лет, говорят, мы находимся на вершине жизни. И как с любой вершины, стоит неправильно ногу поставить, как тут же начинает сыпаться пыль и камни. А если еще чуточку не повезет, как случается лавина, и ты с этой вершины катишься колбаской, пока не переломает и не выкинет трупиком куда-нибудь в отстой.

– Никогда не поздно изменить свою жизнь! Девушка, девушка, возьмите листовочку! Вы тоже сможете изменить свою жизнь с ее помощью! Зуб даю!..

Листовку я машинально беру и смотрю на нее, тупо и устало. Как будто бы этому замерзшему нафиг промоутеру сильно помогло все это, да?

На листовке, при том, какая-то ересь: непонятные линии, похожие на узоры ковра в детстве, обрамляют броский заголовок: “скажи “да” и все поменяется!”

– М-да, – вздыхаю, комкаю бумажку и засовываю поглубже в карман задубелой дуленки, которой уже не один десяток лет, чтобы выкинуть попозже. Этот социальный договор соблюдают, наверное, только те, кто моего поколения и старше, кто застал самое начало промоутерской активности. Мы брали листовки не потому, что интересно, или нужен товар или услуга, а чтобы помочь человеку, который не от хорошей жизни так на хлеб зарабатывает.

– Девушка! Вы только подумайте получше! – вворачивает он мне вслед, и я только плечами передергиваю. Вот привязался!.. О чем думать? Как будто я на самом деле собираюсь на какое-то собрание сектантов, или что там у них?.. Хотя, наверное, любая жизнь была бы лучше, чем моя.

Было бы, наверное, здорово сойти с ума. Просто вот – взять и сойти. Стать городской сумасшедшей. Или спиться. Или еще что-то. Потому что, может, у меня не все мега-плохо, но чаще всего кажется, что просто хуже всех.

Нет, крыша над головой есть. У меня, у мамы, у брата и трех его детей, с которыми мы живем в трешке с одной проходной комнатой. Просто я чувствую себя там никем. Причем, занимающим место и лишним никем.

Нет, работа тоже есть. Только там я совершенно точно никто, и заменить меня – дело двух минут.

Нет, слава богу, хотя бы нет детей от бывших мужей с копеечными алиментами. Просто – нет детей, и чем дальше – тем мне все больше кажется, что я и не успею. Потому то личной жизни на горизонте тоже нет, и вряд ли будет. Лицо начало предательски ползти вниз, и фигура во внезапных областях куда-то поехала, тоже. Это еще не закат – но мое солнце явно ушло из зенита и клонится к вечеру.

40 лет, а что вы хотите, сказал мне мой доктор Г на мои жалобы.

А давайте поймем, чем вы любили заниматься в детстве и юности, чтобы узнать, откуда вы может получить радость жизни, сказал мне доктор П на мой запрос.