Внезапно солнце, которое согревало его героические мысли, накрыла холодная тень .

– Мо-ло-дец.– Ровным ничего не выражающим тоном по слогам проговорила Могущеева. – Справился. Все сбежали?

– Фиг вам, а не абитуриентов – счастливым голосом Жанны д’Арк на костре пообещал Воплин.

– Умница.– Согласилась инструктор. – Я с директором поговорила, дает тебе три дня увольнительных.

Что-то в ее тоне заставило Воплина насторожиться . Он открыл глаза , сел и посмотрел на девушку. Ее лицо, скрытое тенью, не выражало ничего.

– А нечего было меня во время переезда запрягать. Я когда злой – опасный вообще.

– Да без проблем.

– Инструктор. Вы не поняли. Я специально сделал так, чтобы они разбежались. Назло . Делайте со мной что хотите. Но я счастлив ! Я спас столько молодых жизней!

– Господи, да молодец ты, говорю!

Нечто неладное тонким туманом стало просачиваться в фибры души Воплина . Такой довольной инструктора видел только один раз – в день танцевания под луной.

– А они не просто убежали – Уже неуверенно добавил он – Они всем расскажут что тут творится.

– Вообще супер.

– И у вас больше никогда не будет абитуриентов и вы закроетесь! – дрожь в голосе Воплина сменилась запальчивостью.

– Не у нас…

Могущеева посмотрела куда-то вверх и сказала в рацию «Громов, ты чо слепой? Ты куда ее опускаешь?»

Воплин резко обернулся.

Над проходной кипела почти беззвучная деятельность.

Несколько курсантов быстро, но аккуратно демонтировали надписи над воротами и шлагбаумом «ВВУ ГШ РФ» Которые маскировали другую, настоящую – «МГОУ ЧВАК»

– Не у нас. – Повторила инструктор. – Они всем расскажут, что творится в Высшем Военном Училище Генерального Штаба Армии. Дисциплинарный Комитет провел блестящую операцию по перехвату автобуса с ихней абитурой. Вот им-то ты и показал, какой ужас происходит за стенами этой солидной конторы. Можешь запучить свои глаза обратно, Сережа, не надо на меня так смотреть. Конкуренция – это необходимый рыночный механизм в современных условиях развития системы образования, поэтому нам конкуренты не нужны. А наши абитуриенты будут через полчаса.

Могущеева опять поднесла рацию к губам.

– Приемная комиссия, выдвигайтесь на позиции.

Воплин увидел, как в кустарнике из ниоткуда заструились фигуры в камуфляже, где-то тихонько щелкнула крышка оптического прицела.

– Вот значит как … сказал Воплин – Ну, мне терять нечего, я их тоже предупрежу.

Инструктор наклонила голову и посмотрела на него искоса.

– То есть как это нечего? А я? – сказала она тихо и грустно.

Курсант опешил, задумался и получил удар по голове.

– Ветрова, а помягче нельзя было ? Я что, за боксера замуж выхожу ?

Невысокая блондинка, неслышно возникшая за спиной Воплина, проследила за стеканием тела Воплина на землю и опустила кастет.

– БИТЬ. – Рявкнула она.

Могущеева стала на колени и рассмотрела макушку на голове лежащего без сознания юноши.

– Блин, теперь синик будет.

– ТАЩИТЬ. – Рявкнула Ветрова.

– Ладно, – инструктор встала и щелкнула пальцами- ко мне в комнату. Привязывать не надо, только запри. Три дня увольнительных, конечно, не месяц, но в медовом месяце главное не продолжительность, а насыщенность событиями.

Яростная Ветрова схватила за ботинок бесчувственного Воплина и потащила его к к корпусу учебного персонала с энергичностью бульдозера.

Старенький грязный автобусик –арендованная за тыщу рублей маршрутка- , чихая , кашляя и останавливаясь «на подсос масла» каждые 100 метров, подкатил к проходной. Инструктор Могущеева радостно махала приветственной ладошкой навстречу виднеющимся в стеклах теням от лиц

Автобусик то ли умер, то ли остановился возле остановки, и пара десятков молодых людей гомоня и перепихиваясь кулаками, выкатились вместе с рюкзаками на пыльную траву. Когда генетический формат инструктора наконец произвел на всех ожидаемое впечатление и они притихли, самозабвенно рассматривая его подробности, девушка начала душевным радостным голосом: