Рев зрителей рушится на меня подобно цунами. Перехватываю кинжалы, раскидываю руки и, обводя взглядом трибуны, дерзко улыбаюсь болельщикам. Кошелек команды звенит, как игровой автомат с выпавшими семерками. Перед глазами все еще плывет туман, но пофигу! Мы уже на «Европе»! Резко опускаю руки и так же резко кланяюсь. Людям это нравится, а нам немного денег не помешает!

Во время всего боя и в течение пяти минут после него каждый болельщик может забросить немного денег в кошелек понравившейся ему команды. У пятерок нашего уровня, как правило, выходит не больше десяти золотых за выступление, но сегодня мы, по ходу, установим личный рекорд. Деньги нужны. Мне даже страшно подумать, сколько может стоить выданный Майком кинжал, но когда-нибудь я куплю себе такой же. Вот уже четыре года большую часть времени я провожу в игре. А уж раз игра стала твоей жизнью, ее нужно сделать максимально комфортной и интересной.

Закончив с поклонами, я крутанул в ладонях ножи, убрал их за пояс и, помахав трибунам, направился к выходу. Я не очень люблю людей, а когда их много и они орут – не люблю тем более.

Подходя к перекрытым пленкой воротам, я мазнул взглядом по окровавленному телу Лимы и вздохнул. Если бы не ее прощальный хил, не арендованный Майком нож и не тактика Кларка – этой победы бы не было. Хороший прист всегда умирает первым, а каждый бой складывается из сотни таких вот «если». Ребята уже в «раздевалке», а их тела еще полежат, радуя своим видом болельщиков, и исчезнут только с исчезновением арены. Ведь трупы и кровь – это по-своему красиво, и не просто так эти бои названы гладиаторскими.

В комнате подготовки царило радостное оживление, а при моем появлении народ дружно зааплодировал. Чувствуя себя не в своей тарелке, я с сомнением оглядел улыбающиеся лица, нашел взглядом Лиму и кивнул:

– Спасибо!

– А до нас ты свою фирменную улыбку не донес? – еще шире улыбнулась пристесса и, приблизившись, прошептала мне на ухо так, чтоб слышали все: – Ты когда улыбаешься, Крис, старайся это делать естественно, а не так, словно кто-то растягивает тебе рот. Тренируйся, и к тебе потянутся люди. Заведешь новых друзей…

– Да мне и вас-то с Майком уже много, – хмыкнул я, глядя на стоящего посреди комнаты менеджера. – Нахрена мне кто-то еще?

– Если бы ты не был таким социопатом, то, скорее всего, тебя не было бы в команде, – смерив меня взглядом, улыбнулся Майк в ответ. – Но мы тебя все-таки нашли, и сегодня ты вытащил бой! Да выплюнь уже эту жвачку и сдавай по-быстрому эквип, а то меня срочно требует шеф!

– Чего это – «социопат»? – поинтересовался я, перекидывая менеджеру оружие и броню. – У моего канала на твиче[37] около ста тысяч подписчиков было!

– Будь ты пообщительнее – их было бы за миллион, – приняв трейд, пояснил Майк, – и подписать с тобой контракт у нас бы вряд ли получилось. Ты прекрасно это знаешь и без меня. Ну все, ребят! – Менеджер поднял руку в прощальном жесте и напоследок оглядел нас: – Вы лучшие! Спасибо за великолепный бой, и послезавтра, в полдень, жду всех в офисе. Деньги перечислены. Удачи!

Майк кивнул и скрылся за дверью.

Эффектнее, конечно, на его месте было бы растаять, подобно Чеширскому Коту, но в «Арконе» такой трюк, увы, не пройдет. Комнату подготовки покинуть можно только на своих двоих. Тут из игры-то не везде разрешено выходить. Нет, кнопку логаута[38] можно нажать даже на Площади Героев Вайдарры, но тогда твоего перса автоматически портанет на кладбище, что в пяти километрах от городских стен. Сомнительное, я бы сказал, удовольствие.

– Так, ты не забыл, что у нас завтра праздник? – тронув меня за рукав, напомнила Лима.