— Если хотела оседлать, могла просто предложить, — пожаловался Денис, все еще постанывая от боли. — Незачем набрасываться посреди подъезда. Извращенка!

— Придурок! — я не осталась в долгу.

Дернулась, чтобы подняться, и услышала подозрительный треск. Ткань пеньюара попала в собачку молнии и грозила окончательно порваться от резкого движения.

Отчаянно прикрывая грудь руками, попробовала освободиться. При этом мучительно краснея от самой ситуации. Это же надо так глупо попасться.

От близости незнакомого парня кружилась голова. Мускусно-пряный запах его тела будоражил ноздри. Руки дрожали и не желали слушаться.

— Если не перестанешь ерзать, я за себя не ручаюсь! — объявил Денис. — Просто сними этот чёртов халат и слезь с меня!

— Не могу!.. — я едва не плакала от обиды. — У меня под пеньюаром ничего нет…

— Не волнуйся, твои прелести я уже успел рассмотреть, — хохотнул Денис. — Ничего так. Для сорокалетней.

Все же залепила ему пощечину.

Он улыбнулся, точно только этого и добивался. Не обращая внимания на мою ярость, потер красный след на щеке. Схватил застрявший край пеньюара и дернул. Кусок красной ткани, как увядшая гвоздика, остался болтаться в молнии его куртки.

Не успела я порадоваться освобождению, как услышала раздраженный окрик Макса:

— Что здесь, мать вашу, творится?!

2. Глава 2

Напустив вид побежденной, но несломленной королевы, поднялась с пола. Придерживая порванный пеньюар на груди, кивнула в сторону Дениса.

— Вот, полюбуйся! — предложила Максу. — Это наглец заявляет, будто твой сын…

Реакция мужа оказалась не той, на которую я рассчитывала. Вместо того чтобы схватить зарвавшегося грубияна за шиворот и спустить с лестницы, Макс протянул ему руку:

— Здорово! Ты, помнится, должен был приехать на следующей неделе. Почему не сообщил?

Денис пожал протянутую ладонь, не слишком радостно улыбнулся.

— Хотел сделать сюрприз. Кто же знал, что твоя женушка имеет привычку расхаживать в одном белье и открывать дверь каждому незнакомцу.

Они говорили так, будто меня здесь не было. Но если подобное поведение Макса было не в новинку, то с какого перепуга Денис позволяет себе подобные вольности?

— Максим! — я нарочно обратилась по имени, зная, как не терпел этого муж. — Ничего не хочешь пояснить?

Он повернулся, точно только сейчас заметил. Накрутил на палец мой локон, специально выпущенный из высокой прически.

— Сделай доброе дело, пригласи гостя в дом, — попросил так, будто ничего особенного не произошло. — Переоденься и угости ужином. Посидим, познакомимся и обсудим сложившуюся ситуацию.

Посидим? Обсудим, так ее раз так, ситуацию?!

— Он что, правда твой сын? — внутренне холодея, спросила я. — И ты молчал столько лет?..

— Заходи в дом! — приказал Макс. — Еще не хватало устроить семейные разборки на виду у соседей.

Он буквально втолкнул меня в квартиру. От бессильной злобы и отчаяния я утратила дар речи. Хватала ртом воздух, как после бега на огромную дистанцию. Переводила взгляд с Макса на Дениса. И не верила. Отказывалась верить.

— Переоденься, — напомнил Макс, усаживаясь за стол. Потянулся к вазе для мытья рук. Долбанный эстет любил, чтобы за ним ухаживали как в ресторане.

Передвигаясь, словно игрушка, у которой села батарейка, я отправилась в спальню. Раскрыла шкаф, стянула с вешалки первое попавшееся платье. Черное, из дорогого блестящего шелка. В последний раз я надевала его на похороны коллеги Макса. Сейчас же собираюсь проводить в последний путь остатки гордости…

Вошла в гостиную, прервав беседу Макса и Дениса. Не дожидаясь приглашения, заняла стул во главе стола — подальше от обоих. Налила себе бокал вина, подняла тост: