И, правда, под окнами стоял Володя с букетом ядовито-алых роз. Лева от радости чуть не вывалился из окна:

– Вовка! Черт! Скорее поднимайся.

Несколько часов до прихода родителей Ники друзья провели вместе. Девушка больше молчала, загадочно улыбаясь. А ребята наперебой рассказывали друг другу о своей жизни – той, которую провели врозь.

Вероника постепенно начала возвращаться к прежнему образу жизни. Встречи втроем случались не часто, но и вдвоем Ника с Левой стали проводить времени все меньше и меньше. Володька сразу после Нового года подал в своем питерском ВУЗе, где учился, документы на перевод в Москву, и это ему удалось. В скором времени он уже был зачислен без потери курса в МАИ – Московский авиационный институт. Он, как и Лева, стал частым гостем у Ники, но предпочитал наносить свои визиты в разное время с другом. Вероника делала вид, что так и должно быть, ее мать только плечами пожимала, а отец Ники вообще старался никогда не вмешиваться в бабские, как он выражался, дела.

В конце каждого лета троица любила отмечать его окончание походом в парк. Детьми они там просто гуляли, в юности катались на лодке, а повзрослев, подолгу засиживались в кафе за столиком с видом на пруд.

После знойного мая, а за ним и первого летнего месяца август 1981 года был на удивление приятным. Троица сидела в любимом кафе. Вероника тараторила про недавнюю свадьбу принца Чарльза и Дианы (впрочем, она вспоминала об этом почти каждый день на протяжении месяца, как только Вовке удалось «достать» запись трансляции эпохального события):

– Какая же она красавица! Правда? Вы согласны? – то и дело восклицала Ника. – А лондонский кафедральный собор! О! Я так хочу в Англию! И такую же свадьбу…

– Ну, для этого тебе нужно было, во-первых, родиться в другой стране, во-вторых… – начал, было Володя, но его перебил друг:

– Ребята, а мне повестка пришла, – подавленным голосом сообщил Лева. – В армию забирают через месяц.

– Вот сволочи! – Володька аж позеленел от злости. – Какая армия? У тебя же бронь, студентов-медиков в армию не забирают, я точно знаю.

– Как видишь, у тебя не точные сведения. Забирают. Еще как забирают. В первую очередь евреев. Их на сегодня очень не хватает армии. Потому и…

– Блин! И прямо перед началом учебы. Четвертый курс… Эх…

– Блин блином, а Родине потребовались мои… ээээ, в общем – я потребовался Родине.

– Вечно ты все в шутку обращаешь, – сморщила носик Ника. – Лучше давайте подумаем, что можно предпринять, чтобы «отмазать» Левку от повинности.

– А не надо меня «отмазывать», – парировал друг. – Пойду и послужу Отечеству.

– Ну и дурак, – Ника резко поднялась и направилась к выходу из кафе. Видно было, как ее плечи мелко затряслись, но походка оставалась твердой и уверенной.

– Не провожать! – не оборачиваясь, приказала девушка, и пажи, пытавшиеся было догнать ее, тут же выполнили волю своей королевы.

Проводы Льва в армию проходили грустно-нелепо: тихо, мирно, с бутылкой лимонада и ломящимся от деликатесов столом. Бабушка Левы была категорически против спиртного, потому застолье и получилось таким невеселым. С продуктами расстарался Владимир, а вернее его мать, которая к тому времени сумела дорасти до директора магазина. Елена Евгеньевна с возвращением сына домой тоже вернулась… к себе самой. А будучи матерью-одиночкой, привыкшей к самостоятельности, смогла вернуть себе и былую славу отличного руководителя.

Володька налегал на еду, чтобы не заскучать, Лева сидел грустным и задумчивым в отсутствие возлюбленной. Няня сновала между кухней и праздничным столом, поднося все новые и новые блюда. А Алла Львовна постоянно отлучалась – тайком от внука она бегала к соседям, пытаясь дозвониться до Вероники. Ее отсутствие в такой ответственный момент жизни жениха очень тревожило пожилую женщину.