Салон автомобиля был полностью освобождён от сидений, а его корпус с каждым днём всё больше закрывался по большому кругу стволами молодых пальм, которые в центре, над крышей машины скреплялись тонкими лианами. Это с усердием трудились, заменяя любимые тренажёры, переквалифицированные из мастеров по превращению брёвен в буквы и костры, неутомимые строители пляжных бунгало Кувалда и Боб. – Что бы я без вас делал? – гулко восклицал господин Раковский: – Ровнее клади, олух! Не там привязываешь, упадёт ведь! Да не это бревно, бестолочь, не влезет, тоньше возьми! Совсем мозгов нет, привыкли только мышцы качать, по девкам бегать, да брюхо в ресторанах набивать. В моих, заметьте, в моих ресторанах, причём бесплатно, бездельники. Зато приличную зарплату им вынь, вовремя, и положи, вот же негодяи. Это в перестройку вы были нужны, а сейчас только здесь и пригодились. Ну куда ты её впихиваешь! Ослеп? Дубина! Глаз да глаз за вами! – довольный своей остроумной тирадой, бизнесмен отпил воды в прохладной тени шалаша и присел в кресло, отдохнуть от непосильной ноши прораба стройки. Возле моря, закинув снасть, стоял непроницаемый Шпала и услышав весёлый разнос горе строителей, изобразил улыбку, которая была нечастым гостем на его каменном лице. До микро- революции оставался один шаг и сейчас Боб с Кувалдой украдкой кидали злобные взгляды на своего надсмотрщика, мысленно поливая его отборным матом. За несколько минут они могли перевести Раковского из босса в холуи, потому-то здесь не важны деньги и положение, а лишь грубая физическая сила позволит получить и удерживать власть. Они уже обсуждали между собой возможность переворота, но их останавливали некоторые причины и самой главной из них была- присутствие Шпалы. Он всегда неплохо к ним относился, но как поведёт себя в такой ситуации было неизвестно. С Раковским, Максим был уже больше двадцати лет. Когда- то он спас будущего бизнесмена от смерти на опасной «стрелке», перешедшей в беспорядочную перестрелку, а Валентин Эдуардович в свою очередь щедро платил ему и неоднократно вырывал из рук, дремлющей в те дни, Фемиды. С врагами Шпала был крайне жесток и беспощаден, к тому же обладал неплохими физическими данными и поэтому восстание ребятки решили пока отложить, до лучших времён. Вечером расположившись на автомобильных креслах в почти достроенной хижине за импровизированным столом, они вели беседу, касаемо дальнейшего существования и возможных вариантов покидания острова. – Нам нужно соорудить плот и отойти от берега, может быть где-то недалеко материк – говорил Валентин Эдуардович, который сидел в своём домашнем кресле и возвышался над остальными как истинный, первый и единственный правитель никому не нужной земли: – Я предлагаю утром начать строительство – он посмотрел на свою подуставшую бригаду, а затем на Максима, постукивая по подлокотнику севшим сотовым телефоном. Мысли Шпалы находились далеко. Он копался в своей голове, вспоминая события, предшествующие перемещению на эту землю, и не находил ни единой зацепки. Да и как можно сопоставить обыденность их жизни в том, теперь уже далёком городе с этим невероятным событием. Про адвоката Соболева, Максим даже не подумал и подняв на Раковского свои холодные глаза негромко произнёс: – А, ты вообще, думал, Валентин, почему мы сюда попали? Может это кара божья? Как это вообще объяснить? – Кара или не кара, какая теперь разница – бизнесмен бросил телефон на песок: – Если в этом разбираться, то голову сломаешь и свихнуться недолго. Пойми, Максим, нам сейчас действовать надо, хоть что-то предпринимать, а ты сидишь и думаешь о боге. Рановато ещё – Валентин Эдуардович встал, собираясь прилечь в приготовленное для «короля» ложе в безопасном чреве разобранного внедорожника.