– Хорошо, Кеннет, вы меня успокоили. Служебный день можно завершить.

– Сэр! Есть еще одно забавное донесение.

– Да? Говорите, Кеннет.

– Гитлер назначил главнокомандующим войсками Западного фронта фельдмаршала Рундштедта. Способен ли семидесятилетний фельдмаршал, – британский генерал улыбнулся, – организовать и вести активные боевые действия? Мы полагаем, что нет.

Усмехнулся и Эйзенхауэр, соглашаясь с доводами Кеннета Стронга, своего выдвиженца, которого он лично рекомендовал в Высший штаб.

– Ну что же, Кеннет, я удовлетворен вашим докладом. Надеюсь, что Рождество мы встретим без лишних хлопот. Ваши разведчики нас не подведут.

– Я в этом уверен, сэр!

– Это хороший ответ, генерал.

– Сэр! Вас можно поздравить?

– Вы уже знаете? – главнокомандующий вскинул брови, поднялся из-за стола.

– Сэр, мы разведчики! Информация такого уровня поступает к нам незамедлительно. Еще раз примите мои поздравления, – британец улыбнулся краешками губ.

– Спасибо, Кеннет! – глаза Эйзенхауэра светились радостью. Он уже знал, что сенат объявил о присвоении ему только что введенного нового звания генерала армии, что уравняло его в звании с Маршаллом, Макартуром и Монтгомери.

– 16 декабря мы соберемся, чтобы отметить это событие из моей жизни.

– Буду рад приглашению, сэр.

– Только прошу вас, Кеннет, разговоры об этом не вести. Официального приказа еще не было.

– Разумеется, сэр.

– Хорошо. Я вас больше не задерживаю…

Выйдя из кабинета главнокомандующего, генерал Стронг попал в канцелярию. Здесь он не задерживался. Окинув безразличным взглядом усталые лица служащих, он направился к выходу. На тонких бескровных губах британца играла самодовольная улыбка. Генерал высоко держал голову, не обращая внимания на секретарей. Девушки, напротив, как по команде, сопровождали его постными улыбками. В то же время их тонкие изящные пальчики усердно набивали текст. Машинки безостановочно печатали армейские циркуляры, оставляя на листах с подложенной копиркой пробитые металлом официальные строчки.

Не доходя до двери, Стронг заметил лейтенанта Соммерсби. Глаза генерала сузились, налились кровью, лицо напряглось, как у хищника, перед нападением. Кей также узнала начальника разведки и вышла ему навстречу. Их взгляды встретились. Кей показалось, что генерал дотронулся до ее души раздвоенным жалом и вот-вот сомкнет змеиные челюсти. От этого ощущения ей стало плохо, ноги сделались ватными, во рту пересохло. Чтобы не упасть, она отступила назад, прислонилась к книжному шкафу, пытаясь справиться с дрожью в теле. Стронг победно усмехнулся, показав редкие пожелтевшие зубы. Он знал о своем даре взглядом гипнотизировать людей. Возможно, ему так казалось. По крайней мере он видел, что ирландка Кей его боится. Бесцеремонно взяв девушку за руку, он отвел ее в сторону дальше от сотрудников.

– Что вам угодно, генерал? Почему вы преследуете меня? – Кей высвободила руку из цепких пальцев Стронга. Ее волнение спадало. – Я хочу это знать.

– Я преследую? Не смешите меня, лейтенант, – генерал скривился. – Вы много о себе думаете, Соммерсби. Вы беспричинно задерживаетесь на службе, этим нарушаете внутренний распорядок штаба. К тому же вы плохо выглядите. Главнокомандующий не любит уставших сотрудников. Выполняйте свою работу хорошо. Вы меня поняли?

Кей понимала с трудом, что хочет от нее генерал, но ответила:

– Есть закончить работу.

– Уже, лейтенант, теплее. Вы забыли, что находитесь под моим личным контролем, как и все ваши люди. Вы работаете с секретными документами главного штаба. Этим все сказано. Я обязан знать о вас и ваших сотрудниках все. Буквально все. Как кто работает, где отдыхает, с кем спит. Вам понятны мои требования, лейтенант?