Вечер в семье Нерословых прошёл как обычно. Ни один мужчина так и не выдал страшную тайну, а мама ничего не подозревала.
Когда Егор лёг, он долго не мог заснуть. Всё ему казалось, что какие-то дядьки из «госспецизбо» – так он запомнил слова отца – придут и заберут его родителей в тюрьму, насовсем.
Конечно же, никто не пришёл, но родители почему-то поднялись и тихонько прошли мимо его кровати на кухню.
Они включили ночник и начали вполголоса переговариваться. Егор прислушался.
– Зачем ты перепугал ребёнка? Ему надо знать в таком возрасте о госбезопасности?
– Надо, Марина, надо. Иначе поздно будет. Незачем Егору болтать на улице о том, что говорим дома.
– А что мы такого говорим?
– Хоть бы и то, что ты постоянно повторяешь: «Пропади пропадом твоя партия, только деньги за взносы уходят!»
– За это что-нибудь будет?
– Будет! И ещё как! Сегодня было закрытое партсобрание, не морщись ты так! Там объявили об особой бдительности. Вот оно как!
– Эт-то почему? – прошептала Марина.
– В Чехословакии антиреволюционный мятеж! Там убивают коммунистов на улицах!
– Да ты что? – руки Марины опустились. Она всхлипнула. – Это война?
– Не волнуйся так! – Андрей обнял жену. – Танки из ГДР разогнали врагов. Всё уже нормально, но только ни звука! Нигде!
– Поняла-поняла. А у нас такого не будет? Или тебе уйти из партии, пока не поздно?
– Опять ты за свою пластинку!
– Тихо, Егор проснётся!
– Из партии не уходят, – Андрей понизил голос. – Оттуда только выгоняют! А тех, кого выгнали, уже нигде не находят, поняла?
– Да какие ты страхи говоришь-то?
– Ты знаешь, где сейчас Хрущёв? Я, посещая закрытые партсобрания, не знаю! Да и он сам, наверное, не знает. Упрячут так, что не захочешь. Если сказали, быть бдительными – так надо быть бдительными!
– Всё-таки, война?
– Да не будет никакой войны!
– А Вьетнам?
– И там победим в скором времени! В Чехословакии, вот, вовремя взялись, теперь порядок! Так и во Вьетнаме будет, как было на Кубе в своё время.
– А что ты сказал Егору?
Егор насторожился. До этого вопроса он не понимал смысла разговора взрослых. Предаст его отец или нет?
– Я ему сказал, что в школе он станет октябрёнком.
– А при чём тут госбезопасность?
– Это к слову пришлось. Разболтались о том, что если вдруг он убежит из школы, вот я и сказал.
Молодец, отец! Егор никогда не называл отца папой. Потому что он был настоящим мужиком, а не размазнёй! И ведь не разболтал маме! Здоровско! Егору очень хотелось узнать, кто такой октябрёнок, но выдавать себя нельзя. Егор прокрался к постели, лёг и быстро заснул.
Глава 9
Георгий не знал, почему люди любят весну и так много об этом говорят. Но он догадывался, что каждый взрослый учился в школе и ждал каникул. На все лето!
Собрание назначили на середину апреля. Вначале выступал директор школы. Он долго говорил об образовании, о победе партии, о чём-то ещё. В основном непонятно. В заключение он сказал, что в их школе есть такие ученики, которыми гордится вся страна! Директор предложил поприветствовать отличников аплодисментами.
Стоящий за кулисами Георгий захлопал в ладоши. Ребята из классов постарше засмеялись.
– Иди туда! – сказал ему десятиклассник.
– Куда?
– На сцену!
– Я не знаю, что говорить! – Георгий перепугался. Он не мог вспомнить ни одного стиха, что говорить?
К счастью, на помощь поспела учительница, Елена Григорьевна. Она навела порядок. Все взялись за руки попарно и вышли на сцену. В школьных костюмах и в белых фартуках, с широкой кумачовой лентой через плечо. На ней золотыми буквами написано «Отличник учёбы».
В зале на первой ряду сидели взрослые тётеньки и серьёзные дяденьки. Они хлопали в ладоши и улыбались. Это были чужие люди, никого из них Георгий в школе не видел. Одна тётенька в строгом пиджаке и чёрном галстуке на белой блузке поднялась на сцену и стала называть фамилии, начиная с первого класса.