Алексей Савельев попытался пошевелиться. Младший лейтенант дернулся в сторону Златовласки, которая лежала рядом с ним, закрывая своим телом раненого на носилках. Голова девушки была повернута в сторону контрразведчика, взгляд ее стал стеклянным, а лицо белым, как у фарфоровой куклы. От шеи и до ног тело санинструктора превратилось в кровавое месиво, начиненное осколками немецкой бомбы.

– Я сейчас, я помогу. Перевязку! – младшему лейтенанту Савельеву казалось, что он кричит изо всех сил. Однако со стороны было видно, что он всего лишь хрипит и тянет руку к уже мертвой девушке.

Парень с трудом смог встать. Едва он попытался сделать шаг, как черное от гари небо над головой опрокинулось, ударило в лицо, словно тяжелая металлическая крышка, и он утонул в бездонной глухой бездне.

Алексей Савельев открыл глаза и едва сдержался, чтобы не застонать от ужасной боли, которая тяжелым молотом била изнутри в затылок.

Над ним нависло бледное лицо медсестры:

– Очнулся! Тише, не шевелись, пока доктор не осмотрел. У тебя контузия после взрыва. Скажи только, как зовут, и назови номер воинской части.

Однако молодой мужчина упрямо приподнялся, сел, а потом встал.

– Ничего, я смогу идти. Не надо врача, пускай поможет остальным. Там много раненых.

Женщина, та самая, что руководила посадкой в состав, покачала головой и вдруг погладила его по плечу:

– Было бы еще больше, если бы ты не приказал остановить посадку и убрать состав. Ты спас сотни людей, спасибо.

От ее слов парню не было приятно или лестно. Алексей только опустил глаза, потому что перед глазами стоял стекленеющий взгляд девушки с золотыми волосами, а в ушах звенел ее предсмертный хрип: «Спаси…» Вот кого он не успел спасти, не успел прикрыть. И от этого внутри было не радостно, а тоскливо.

Медсестра постучала карандашом по списку пассажиров, который правила, вычеркивая погибших или получивших ранения:

– Ну что, герой, как тебя зовут? Мне отметить тебя в живых надо.

– Алексей. То есть вот, – контрразведчик вытянул красное удостоверение из внутреннего кармана. – Оперуполномоченный отдела контрразведки… или проще – СМЕРШ… младший лейтенант Савельев. Прибыл в Железногорск, в отделение контрразведки под командование капитана Потапова.

Брови женщины удивленно поползли вверх, она не стала проверять запись в удостоверении. Сразу кивнула и сделала пометку в своем списке.

Объяснила торопливо:

– Все личные вещи собраны в приемном отделении. Думаю, и твой вещмешок там. Сам разберешься?

Алексей в ответ кивнул и снова скривился от острой боли в голове.

Медсестра нахмурилась:

– Так, герой, у тебя сотрясение после удара взрывной волны. Поэтому сутки отлежаться, не бегать, голову беречь. Понял меня?

– Так точно, – каждое слово отдавало болью в голове.

Могучий кряжистый мужчина, который стоял, будто окаменев, посреди госпитальной круговерти из раненых, врачей, помощников, на секунду неожиданно очнулся и переспросил:

– В СМЕРШ прибыл?

– Так точно, – Савельев старался не двигаться, чтобы хоть на секунду затихли эти волны боли в висках и затылке.

Мужчина остановил тяжелый взгляд на младшем лейтенанте Савельеве:

– Я – капитан Потапов, командир отделения. С вещами сейчас отправляйся на улицу Гороховую, дом пять, кабинет на первом этаже. Старшего лейтенанта Горченко Владимира найди, введет в курс дела.

– Есть, товарищ капитан.

Хотя Потапов, казалось, его уже не слышал, он снова застыл, как огромный камень среди моря из людей. Раненые стонали, медики метались от одного к другому, пытаясь оказать первую помощь или сделать перевязку, добровольцы из действующего военного состава перетаскивали на носилках пострадавших с места взрыва бомбы. И посреди суматохи и криков замер с остановившимся взглядом капитан Потапов – мужчина ушел глубоко в себя от каких-то тяжелых мыслей.