Через час в кабинет вошел Вундеркинд, ведя за руки, как детсадовцев, двух молодых людей. Один большой, толстенький, сонного вида, второй, наоборот, маленький, чернявый и юркий с глазами-бусинками, как у вороны.

– Вот, Петр Григорьевич, это мои мальчики, которых я вам обещал. Большенький – это Свистунов Олег Игнатьевич, младшенький – Сидоров Исидор Исидорович.

– Исидор Исидорович?

– Ну, в миру-то он Игорь Иванович Сидоров. Выражаясь литературно, кликуха у него такая. Садитесь, дети, ведите себя прилично, в носу не ковыряйте.

– Здравствуйте, молодые волки. Наш Вундеркинд говорил мне, что вы лучшие из лучших. А я ему верю безусловно. Яша в Америку не уехал, и правильно, по-моему, сделал. Конечно, оклады там с нашими несравнимы, но есть у нас и свои преимущества.

– Это какие, конкретно? – уставился на Петра Григорьевича Исидор Исидорович своими черными любопытными бусинками.

– Ну, обещать вам, что вскоре вы переплюнете нашего соотечественника Сергея Брина, одного из основателей Гугла и миллиардера, я не могу. Но свободу деятельности я вам гарантирую.

– А как деять, на что? – не унимался Исидор Исидорович.

– Для начала вы будете получать по сто тысяч рублей в месяц. Через три месяца, если вы проявите себя, и Яков будет считать, что вы на своем месте, оклад вырастет на пятьдесят процентов. Мало того, если мы сработаемся, мы со временем выделим лабораторию в отдельную хозяйственно-исследовательскую структуру со своим счетом. И вы сможете стать ее совладельцами, то есть участвовать в прибылях.

– А в убылях? – улыбнулся Исидор Исидорович.

– И в убылях тоже. Если через три месяца мы придем к выводу, что устраиваем друг друга, мы поможем сделать вам первоначальный взнос и получить ипотеку на приобретение хорошеньких коттеджиков недалеко от лаборатории в поселочке с поэтическим названием не то «Сосновое счастье», не то «Сосновый бор», точно уж не помню.

– А лаборатория? – пробасил толстенький. – А то я со своим паяльником могу прийти.

– Начинаем оборудовать ее. Мы с Яшей уже обсудили, какое оборудование нужно купить в первую очередь.

– Соблазнительно излагаете, господин президент, – вздохнул Свистунов.

– И что же вас смущает?

– Да сам не знаю… Если вы согласны нас на испытательный срок в колодки не заковывать и каленым железом тавро на лбу не выжигать, можно, пожалуй, и попробовать.

– Я согласен, – улыбнулся Петр Григорьевич Свистунову. Симпатичный парнишка, ничего не скажешь. И полнота у него какая-то уютная, домашняя.

– То вы, а Яша – человек жестокий, палач по натуре, инквизитор, можно сказать. Он-то как?

– За палача ответишь, Свистун. Но так и быть, пощадим.

– Ладно, – печально кивнул головой Исидор Исидорович, – что ж делать, рискнем. Продадимся в рабство… Хорошо хоть не в сексуальное.

– Кто ж тебя, убогонького, в мужской стриптиз с интимными услугами возьмет? Так что бояться тебе сексуального рабства нечего.

Костя позвонил в милицию тому самому Стычкину, на которого по изящному выражению коллеги, повесили труп Даши.

– Какие-нибудь новости есть, товарищ старший лейтенант?

– А, это наш бывший товарищ, продавшийся новой российской буржуазии?

– Он самый.

– Не подыскал еще мне у них местечко? Одни обещания? Ладно, шучу, конечно. Так вот. Похоже, что это было действительно не банальное ДТП, а убийство. Очень, видно, кому-то хотелось девчушку на тот свет отправить.

– Почему вы решили?

– Понимаешь, хотя был сильный дождь, и со следами машины пришлось повозиться, выходит, что сначала ее машина ударила, а потом отъехала и проехала по ней…

– Господи, есть же выродки…

– Чего-чего, а этого добра у нас навалом. Можем экспортировать, как нефть. Машину пока не нашли и, боюсь, не найдем. Свидетелей нет: и поздно было, и местечко такое, и дождь – всё вместе.