Используя автомобиль, как прикрытие, на случай если не взорвались все боеприпасы, полковник на всякий случай проверил магазин автомата. Достал и перезарядил пистолет. Все случившиеся выглядело до дикости нелепым. Он даже представить себе не мог людей, которые отважились бы напасть и расстрелять сотрудников спецслужб. Боевики? Смертники? Те и другие одновременно? Что это? Месть? Но кто? Кто мог им мстить? Хотя, вопрос риторический. Мстить им было кому. Но как они узнали, что колонна будет следовать именно этой трассой? Наводка? Утечка информации? Нет, исключено. Тогда, кто крот в Управлении? Полковник Подгорный в тот момент не знал ответ на поставленные им самим вопросы.

Он связался с Управлением, коротко объяснил сложившуюся ситуацию. На том конце провода воцарилось тягостное молчание. В Центральном Управлении пытались в полной мере осмыслить картину случившейся трагедии. А это было не легко. Потом, после минутной заминки последовало сообщение, что скорая помощь, подразделение «Альфа», и эксперты выехали уже к месту трагедии. Выключив телефон, полковник бросился к своей машине, схватил огнетушитель, принялся тушить машины и тела людей, стараясь не обращать внимания на высокую температуру и запах горелой человеческой плоти. Запас огнетушителя быстро израсходовался. Удалось сбить пламя только с одной машины. Стало очевидно, все его товарищи мертвы. Ни криков, ни стонов, ни призывов о помощи не доносилось до его слуха. Помочь никому из них он уже ничем не мог. В живых остался только он один. Осознав этот тягостный факт, полковник Подгорный, выронив пустой, ненужный уже огнетушитель, принялся бережно оттаскивать тела погибших друзей подальше от огня.

Сделав все, что было в его силах, он с опущенными плечами, медленно и устало вышел на середину трассы. Остановился. Мысли в голове работали четко, но боль и обида от внезапной потери стольких товарищей одновременно была настолько сильной, что он никак не мог сосредоточиться. Его взгляд просто скользил по горевшим машинам, неподвижным телам. Но больше всего ему не давала покоя досада на такое упущение, такой промах. Хотя, он и понимал, никто не виноват в том, что произошло.

В этот трагический момент, когда он мысленно прощался с погибшими друзьями, до его слуха сквозь треск и хлопки пожара, донеслись звуки клубной музыки. Он оглянулся. К месту происшествия приближалась случайная машина. Дорогая иномарка. Веселая, подвыпившая компания возвращалась в город. Из салона доносились взрывы смеха, визг девушек. Въехав в освещенный пожаром круг, машина приостановилась, потом остановилась совсем. Из переднего пассажирского окна показалась рука с мобильным телефоном. Сидевший в машине парень, лица его не было видно, снимал место трагедии. Снимал его, Николая погибших боевых товарищей!

Полковником овладела холодная, дикая ярость. Сжимая в руке автомат, Николай спокойно приблизился к машине, остановился прямо напротив объектива телефона. Пьяный парень с трудом поднял лицо, ухмыльнулся:

– Мент, или кто ты там, отвали. Ты мешаешь мне снимать. Отличное видео для соцсетей. Просмотров соберет прилично.

– Здесь запрещено снимать. Проезжайте.

– Нам можно. Нам все можно! – нагло ответил парень, высовываясь еще больше из окна. – Ты знаешь, кто я? А знаешь, чей я родственник? Одно слово, и от тебя только погоны останутся, – из салона машины донесся смех девушек. Взгляд полковника скользнул внутрь салона. На заднем сиденье сидели три разукрашенные барышни. Может, проститутки по вызову, а может, просто знакомые.

– Золотая молодежь? Все можно. Все разрешено. Выше закона? – зловеще, словно, над чем – то раздумывая, медленно проговорил полковник Подгорный.