Понимая, что любое резкое движение может стать последним, я замерла на месте. Дельфин на помощь не спешил. Занят или я уже исчерпала лимит спасений? Животных я люблю, но сейчас очень хотелось, чтобы стая зеленых тюленей вернулась и рыбы переключились на более привычную добычу.

Помощь пришла, откуда не ждали. Я ощутила знакомое возмущение воды и увидела яркую вспышку магической нити. Появившийся из ее сияния Лир оттолкнул меня, развел руки в стороны, и решившая напасть рыбина наткнулась на золотистую сеть. Замотала головой и уплыла, ее сородичи рисковать не захотели, и вскоре я увидела лишь темные силуэты, скрывшиеся за рифом.

– Что я тебе сказал?

Лучше бы Лир накричал на меня. Когтистый палец у носа заставил судорожно сглотнуть. Никогда не считала себя маленькой и хрупкой, но рядом с иераклионцем почувствовала именно такой.

– Извини, я увлеклась. Здесь столько всего интересного. Знаю, звучит жалко.

Иллир

Как можно ругать того, кто признал свою вину? Марина не пыталась оправдаться. Она извинилась и покорно ждала мою отповедь.

С трудом справившись с клокочущей внутри злостью, я молча кивнул на город. Пока плыли к линии сест, пытался разобраться в своих эмоциях, которых было непривычно много.

Поняв, что смуглянки нет дома, я ощутил острое беспокойство. Инстинкты требовали немедленно найти его причину и посадить под замок. Раньше столь странных мыслей у меня не возникало. Ярость, ревность, желание обладать, но здесь было другое. Новое, незнакомое. Нечто, о чем я не имел ни малейшего представления.

Видимо, все дело в необычном способе появления Марины в нашем роду. Я чувствовал себя виноватым за то, что девушку по глупости Стена вырвали из привычной жизни. Вина, именно она, заставляла меня думать о полном контроле.

Вполне объяснимы были и другие эмоции: злость и раздражение – я все еще глава рода, а его новая часть, Марина, меня ослушалась и едва не погибла. Чудом успел пройти по линии чар, увидев, что ее собираются разорвать.

Но все равно непонятно желание дотронуться до смуглянки, убедиться, что она не пострадала. Тут, скорее всего, виновата звериная половина нашей сущности, которой мой народ щедро одарила богиня. Новый член рода воспринимался частью его независимо от того, станет ли избранник или избранница в итоге женой или мужем, пройдет обряд вступления в род или нет. До момента завершения формирования связи или исчезновения печати они – часть тебя. Род нужно защищать.

– Лир? – Марина вопросительно на меня покосилась.

– Спрашивай. – Злость на смуглянку улеглась, осталось лишь легкое беспокойство и желание прикоснуться, чтобы проверить, цела ли девушка.

– А как ты здесь оказался?

– Переместился по мощной линии чар.

– Без камней?

– Без каких камней? – Я удивленно остановился. Протянул руку Марине – желание убедиться в ее невредимости становилось назойливым, требовалось немедленно от него избавиться.

Смуглянка осторожно вложила пальцы в мою лапу. Пришлось убрать когти, чтоб не пугать девушку, но острые кончики все равно торчали наружу. Опаска, с которой Марина протягивала мне руку, злила. Утром ее ничего не смущало, а теперь опасается.

– Я видела корабль, он плыл на камнях. Вот я и подумала, что тебе тоже нужны такие же.

– Не нужны.

Устала, голодна и испугана нападением костяных рыб. Никаких повреждений. Отлично.

– А как же ты тогда переместился? Научишь? Я уже умею находить магически узлы и нити, – не без гордости добавила Марина.

А она молодец! Обычно люди с опаской относились к чарам. Даже амулеты боялись заряжать. Предпочитали платить энерийцам в принципе за простую процедуру. Те, кто попадал в наши города, учились видеть линии и узлы, начиная с азов, – люди своих детей этому не обучали, считая, если у них нет магии, то и это без надобности, поэтому обучение занимало довольно продолжительное время. А Марина за неполный день разобралась. И совершенно не боится. Вон как глаза блестят от любопытства, даже моих когтей не замечает и забытую в моей ладони руку.