– Волки это, тут стая живет, но бояться не надо: волки летом совсем не агрессивные, а здесь так я вообще не знаю ни одного случая, чтобы они вообще пересеклись с человеком.

      Костя покачал головой, попытался высмотреть хоть одного волка, но у него ничего не вышло. К этому времени группа вышла к небольшому ручейку, шириной в пару метров, и остановилась, памятуя о недавней переправе через коварную Смородину-речку. Но лесничий спокойно ступил в этот ручей и перешел его, тот оказался совсем неглубоким – чуть выше щиколотки. Остальные путешественники с облегчением последовали его примеру. Пройдя заросли бузины, проводник вышел на край странной просеки или очень длинной поляны или лужайки и почти сразу остановился.

– Что случилось? – уже привычно осторожно стали узнавать, в чем дело, уткнувшиеся лесничему в спину ребята.

– Еще одно плохое место решил вам показать, – ответил лесничий, – мы его, конечно, обойдем, но, чтобы вы на него сами не выскочили, нужно, чтобы сами увидели.

      Лесничий шагнул в сторону, взял в руки комель земли с торчащими из него корягами и бросил в середину зелененькой полянки, которая, казалось, вся поросла какой-то бархатной невысокой травкой. Комель упал на эту травку, секунду или две лежал спокойно, а потом раздался глубокий, какой-то утробный вздох, почва под комлем вздыбилась, на поверхность хлынула черная жижа, и комель моментально провалился в неведомую пропасть. Ребята подавленно смотрели на коварную полянку, на которой уже не осталось ни следа, ни комля, ни черной жижи.

– Запомните это место, – сказал проводник, – их здесь всего два или три, но остальные – далеко отсюда.

– И что, глубоко там? – спросил задумчиво Вадим.

– Не измерял, – усмехнулся проводник, – и никому не советую.

      Пошли влево от коварной полянки, миновали её край на расстоянии с десяток шагов и двинулись дальше. Путь их как будто снова начал подниматься в гору, хотя подъем был и не очень заметен. Никита тихо переговаривался с Леной, притихший Витя изредка щелкал своим фотоаппаратом, Леша с Оксаной, как обычно, шли молча, но теперь – держались за руки. Вадим с Ольгой внимательно смотрели по сторонам, и было видно, что они оба не слишком доверяют лесничему. А вот Костя все больше успокаивался, хотя у него все время зрели подозрения в нереальности происходящего. Часа через два вышли на сильно заросшую проселочную дорогу с довольно-таки глубокими колеями.

– Здесь, выходит, дороги есть? – спросил Никита. – Вы же говорили, что давно не живет никто.

– Не живет, – подтвердил лесничий, – но дороги кое-где сохранились, и теперь мы пойдем по ней.

      И лесничий повернул влево. При этом дорога как бы тоже поворачивала влево.

– Мне кажется, – вмешался Вадим, – мы могли бы срезать в лесу путь, если бы продолжали идти в том же направлении, от той зеленой полянки, глотающей все.

– Могли бы, – согласился проводник, – но там не самое лучшее место для экскурсии, и нам лучше туда не ходить.

      Больше проводник ничего не стал объяснять, и Вадим умолк, а потом они продолжили путь. По дороге шли примерно с час, при этом местность совершенно не менялась, а затем вышли на очередную лужайку, на которой стоял домик, как две капли воды похожий на тот, в котором они ночевали. Проводник двинулся к нему.

– Мы здесь остановимся на ночлег? – спросила Ольга.

– Нет, только сделаем привал, – ответил Егор Никодимович, – до ночлега там нужно будет пройти еще километров пять, а здесь сейчас лучше ночью не оставаться.

      Все снова переглянулись, но спрашивать ничего не стали и пошли вслед за проводником. На удивленье, возле этого домика стояли три скамейки, которые выглядели намного лучше самого домика, как будто их сделали не так давно.