Не найдя огрехов в своей работе, паук медленно пополз в самую верхнюю часть сотканной им сети и далее, еще выше, по предусмотрительно отведенной нити, к своему убежищу между параллельными металлическими полосами решетки, закрывающей вход в вентиляционную шахту лечебницы. Тут ему предстоит провести не мало времени в ожидании своей жертвы.

Марта

Окна выходили на восток и, ко всему, были зашторены, от чего в комнате образовался полумрак. Размерами два метра на три, помещение не позволяло вдоволь разгуляться, однако комната не была особо обставлена мебелью, потому довольно крупный мужчина мог ходить по ней взад-вперед вполне комфортно. Он ходил так уже не первый час, взад-вперед, взад-вперед, упираясь то в небольшой диванчик, то в женщину, сидящую на полу у радиатора на противоположной стороне комнаты.

– Понимаешь, – говорил он, обращаясь к женщине, – эта ситуация совершенно меня не устраивает, да и тебя она устраивать не может. Мы кормились… я кормился его деньгами не один год и не собираюсь терять такой замечательный источник. Ты должна понять меня. Ну сама подумай, я же не создан для работы. Работать должны такие, как твой муж, а такие как я должны ездить на их горбах, тратить их деньги и трахать их жен, – мужчина ухмыльнулся, – так ведь?

Женщина едва повела головой, глаза ее были полны слез, а губы сильно сжаты, словно в страхе открыть рот для малейшего звука.

– Ты не посоветовалась со мной, – продолжал мужчина, расхаживая по комнате, – не спросила моего разрешения и просто так решила оставить нас… меня без средств на проживание? Через мгновение лицо мужчины оказалось перед лицом заплаканной женщины. Его рука ухватилась за сомкнутую челюсть и мужчина заорал, что есть мочи:

– Что ты молчишь, стерва?! – слюна брызнула на женское лицо, – что ты молчишь?! Тварь! Ты не того кинуть решила, думала вот так просто скажешь, что денег больше нет и я тебя приму и расцелую? Нет!!! Нет!!! Ты должна мне, слышишь? Должна мне денег! – слюна продолжала брызгать на женщину. – А может ты вообще не хотела мне ничего говорить, просто сбежать и от него и от меня! Таков был твой план?! Говори, сука! Сбежать хотела?!

Мужчина оторвал свою руку от женского лица так резко, что голова ее невольно качнулась и с тихим звоном стукнулась о радиатор. Женщина взвыла от боли и еще больше разрыдалась.

– Ты все исправишь, – успокоившимся голосом произнес мужчина и поднялся на ноги, – обязательно исправишь.

Чак

Чак Дуглас медленно двигался по утреннему парку, укутанному густым туманом, то и дело оглядываясь по сторонам и огибая встречных дворников. Последние его словно и не замечали, усердно работая своими старыми метлами, и Чак был им за это весьма благодарен. Он не любил лишнего внимания, но сам старался наблюдать за каждым встречным. Жизни незнакомцев всегда были ему интереснее своей собственной. Вот парень в брюках и пиджаке с незаправленной рубашкой, бежит, сломя голову, на остановку, не зная, что шестичасовой автобус уже отъехал, а следующий подъедет только через 15 минут. В руках у него кейс, а на шее галстук в цветочек, завязанный наспех и криво. Друзьям говорит, что он важная шишка в большой компании, а в действительности – пиджак от Olive стоимостью 30 долларов в китайском интернет-магазине и брюки, бренд которых, в тех же магазинах, помечается как «брюки, мужской, полиэстер, шерсть», выдают в нем мелкого клерка, зарывающегося в бумажках с утра и до ночи. «Сегодня „большая шишка“ на работу опоздает и получит от босса хороший нагоняй», – Чак ухмыльнулся собственным мыслям.

А вот молоденькая девочка неспеша двигается по направлению к местному МакДоналдзу, где она работает уже полтора года. Рабочий день у нее начинается в восемь утра, но она всегда идет значительно раньше, да и уходит оттуда позже предписанного графиком времени. Дома ее никто не ждет и не греет в холодной постели, страдает бессонницей и явно трудоголик по жизни.