В наступившей тишине Алена встала из-за стола, взяла единственную не намокшую розу и вышла из кафе. Щукин бросил тысячную купюру на стол и поспешил за ней. Рыков осадил грозным взглядом пытавшуюся возмутиться официантку и вразвалочку прошел между столиками.

Первым догнал Ланскую Щукин. Он уже понял, что девушка расстроена не ссорой в кафе, а чем-то более важным.

– Алена, что случилось? На тебе лица нет.

Та не ответила.

– Это все из-за него, Щука задел вазу, – оправдывался подбежавший Рыков.

Алена продолжала идти молча, скорбно глядя под ноги. Соперники семенили по обеим сторонам от красавицы, не смея ее коснуться. Ланская свернула в родной двор. Она специально назначила встречу в районе, где прошли их школьные годы. Пройдя на заснеженную детскую площадку, Алена воткнула белую розу в сугроб и села на старые качели. Щукин встал напротив, Рыков рядом, вцепившись в дужку качелей.

– Меня подло обманул нехороший человек, – произнесла Ланская первую фразу за вечер.

– Кто? Только покажи, – сжал кулаки Рыков.

– Что значит «обманул»? – уточнил более спокойный Щукин.

– Обольстил, поигрался и предал, – горечь в голосе, несомненно, удалась.

– Обольстил? – выдохнул общую боль Щукин.

Оба знали, что у Алены есть другие мужчины, но она никогда вот так прямо не говорила о них.

– И ты называешь его нехорошим. Кто этот гад? Я его покалечу!

– Гоша Чантурия, режиссер. Пообещал главную роль в фильме, сказал, если я буду стараться… В постели с ним… И обманул. – Алена хлюпнула носом и зарыдала, закрыв лицо руками.

Рука Рыкова дрогнула, железные качели сдвинулись, издав ноющий писк. Несколько минут тянулось тяжкое молчание. Затем Алена открыла заплаканные глаза, вытерлась салфеткой. Мужские сердца разрывались от боли и сочувствия.

– Вы отомстите за меня?

– Я изобью его, сломаю нос и ребра. Как скажешь, так и покалечу, – запальчиво поклялся Рыков.

Алена выразила недовольство:

– Нет, мы не школьники. Синяки заживут, кости срастутся. Наказать надо по-другому.

– Он унизил тебя, мы должны унизить его, – предположил Щукин.

– Мне сейчас плохо, ему должно стать еще хуже. Я знаю, как это сделать.

Верные поклонники во все глаза смотрели на девушку, ожидая продолжения. Она показала фотографии в телефоне.

– Чантурия-младший из семьи прославленного режиссера. А это его мать, актриса Валентина Морозова.

– Фотки старые, – недоумевал Рыков.

– Смотри на ее украшения. Здесь и здесь. – Ланская укрупняла фрагменты кадров. – Вот еще. Кулоны, серьги, кольца – это настоящие бриллианты и изумруды. Драгоценности хранятся в их квартире, в сейфе с кодовым замком. Гоша сейчас живет один и днем дома не бывает.

Алена умолкла, давая возможность друзьям самим закончить ее мысль. Первым догадался Щукин:

– Ты предлагаешь…

– Забрать их, – озвучила нейтральный термин Алена и с надрывом в голосе произнесла: – Наказать подлеца за то, как он поступил со мной. Его родители будут в ярости, а я получу компенсацию за унижение.

Девушка уткнула голову в плечо, изображая душевную скорбь. Друзья-соперники, переживая, смотрели на нее, затем переглянулись.

– Я согласен, – решил Рыков.

Щукин не мог отступить. Его мозг стал работать над практическими деталями плана.

– Где живет Чантурия? Как мы проникнем в его квартиру?

Алена встала с качелей, взяла за руки обоих парней и одарила каждого обещающей улыбкой.

– Я кое-что придумала. По четвергам к нему приходит домработница, он оставляет ее одну, без ключа. Закончив работу, она уходит, захлопывая дверь.

– Мы зайдем в масках и свяжем ее, – оживился Рыков.

– А если она закричит? – Ланская сжала руки друзей, желая понять, какие границы готовы они переступить ради нее.