– Онажон? Потаха килин (помолитесь), – обернувшись назад и обращаясь к женщине, что была постарше, попросил водитель, держа ладони перед собой.

– Бисмилляхи Рахмани Рахим… Чтобы наш путь был безопасным и светлым, аминь… – сказала женщина и все сидевшие в салоне машине, обвели ладонями лица.

– Аминь… – прошептал водитель, заводя машину.

Сардор стоял, засунув руки в карманы брюк и угрюмо смотрел им в след. Луиза, обернувшись, долго смотрела на брата и слёзы текли из её красивых глаз. Ей казалось, что она простилась не только с братом, но и со своим детством и юностью.

– Я ведь даже с мамой не попрощалась… простите меня, ойижон… – думала Луиза, испуганно посматривая в окно машины.

Девушка впервые выехала из дома, впервые осталась одна, всё ей казалось сном, но каким? Наверное страшным, ведь всё вмиг изменилось и ей было неведомо, что её ждёт впереди и было реально страшно. Теперь рядом с ней не будет ни брата, ни, тем более, матери, которая давно жила своей жизнью. Дети бывают эгоистичны, зачастую, не понимая своих родителей.

Конечно, отец не должен был их бросать, а мать, оставшись одна… она была молода, ей тоже хотелось счастья, хотелось, чтобы рядом было крепкое плечо. Соседи осуждали Мухаббат, считая, что она не должна была оставлять довольно взрослых детей одних. Если бы хотя бы сын был женат, да и дочь замужем, тогда можно было понять. Но Мухаббат – молодая женщина, она смалодушничала, оставив детей, думала о себе, что ж… такова была правда жизни, которую принимали.

Проводив сестру, Сардор пошёл прямиком в отделение милиции и спросил у входа, где можно написать заявление.

– Какое заявление, парень? Иди отсюда! – прикрикнул на него молодой человек в форме, который, видимо, дежурил на входе в отделение.

– Акя? Мне нужно, пропустите к начальству, – вновь попросил Сардор.

– Здесь тебе что, проходной двор? Давай, иди отсюда! – ещё более строже повторил милиционер.

– Акя? Да поймите Вы, я человека убил, сам пришёл, хочу признаться во всём, понимаете? – раздражаясь тупости молодого лейтенанта, сказал Сардор.

Лейтенант недоверчиво усмехнулся, но видя, с каким серьёзным видом говорит это парень, взял трубку внутреннего телефона.

– Товарищ капитан! Тут на входе парень стоит, говорит, что человека убил. Слушаюсь! – сказал молодой человек.

Потом, положив трубку, повернулся к Сардору.

– Проходи. По коридору направо, тринадцатый кабинет, тебя капитан ждёт, – всё ещё не веря, что убийца сам пришёл, с недоверием произнёс лейтенант.

Сардор прошёл в отделение, по коридору свернул направо и подошёл к кабинету.

– Ещё бы чёрную кошку… ладно, да поможет мне Аллах, – прошептал Сардор, постучав в дверь.

Машина, в которой ехала Луиза, ехала по дороге, выехав из города. Вокруг пустыри, вдалеке поля и холмы, жилые посёлки, правда, дома расположены далеко друг от друга. Монотонная езда утомляла, Луиза вспомнила, что очень голодна, в обед ела мало и с собой ничего не взяла.

– О, Аллах! На плите суп остался! – едва не вскрикнула девушка, вспомнив, что не выключила плиту с ужином, который готовила к приходу с работы брата.

– Что с тобой, дочка? На тебе лица нет, – спросила женщина, сидевшая рядом с ней, в тёмном платье с длинными рукавами и в светлом, большом платке на голове.

– Я плиту забыла выключить… там суп кипит… что же теперь будет? – с испугом глядя на женщину, спросила Луиза.

– А воды в казан много налила? – спросила женщина.

– Ну… как обычно, не так и много, ведь только брат и я… кому много готовить… всё сгорит теперь, да? – с надеждой, что женщина её успокоит, спросила Луиза.