– А, Клара?

– На похоронах отца была, сказала чтобы ее не искали, и исчезла. Потом уже от ее подруг узнали, что институт она окончила с красным дипломом и получила распределение за границу в какое-то наше посольство. На письма не отвечала. Такие вот дела.

Николай потупился, а Звягинцев продолжил:

– Теперь о Викторе. Он закончил институт, женился. Квартиру разменяли. В одной живет Елизавета Дмитриевна, в другой – Виктор с женой. Я шахматы оставил Елизавете Дмитриевне. Прости, Николай Федорович, не хотел я дальше в их душевных ранах ковыряться.

– Не выгонит меня Елизавета Дмитриевна, если я к ней нагряну?

– Не знаю, Коля. Сам решай, ехать тебе к ней или нет. Адрес я тебе конечно дам, но решай сам. Наворочали вы дел.

– Кто мы?

– Она думает что вы, Хромовы, все это организовали. Она ведь Федору Петровичу телеграмму дал о смерти Александра Ивановича. А он не только на похороны не приехал, но и открытку не чиркнул.

Николай насупился:

– От Никитиных к нам, с тех пор как я в армии был, ничего не поступало. Ни писем, ни открыток, ни телеграмм. Я все перерыл. Все письма и открытки у нас в доме хранятся, их не выбрасывают. Думал если Клара мне не пишет, может Никитины отцу пишут. Ничего нет. А, отец если бы даже сам при смерти был, на похороны Александра Ивановича все равно поехал.

– Зная Федора Петровича, думаю ты прав. Выходит, круто вас всех кто-то взял в оборот. Не понятно зачем. Ладно. Думаю, со временем разберешься. А, может и нет. Если это контора, то там умеют дела обтяпывать и тайны свои хранить. Вроде все рассказал.

Через месяц Люба торжественно положила Хромову на стол загранпаспорт. Первыми в Испанию поехали Олег и Татьяна. Вслед за ними вместе с семьями поехали еще несколько сотрудников за границу. Люба приходила в отдел Хромова и сокрушенно сообщала фамилии новых счастливчиков. Но, равнодушие Николая к загранпоездкам было не пробиваемым. Наконец она поставила Николая перед фактом, положив ему на стол две путевки на Тенерифе:

– Лично Виктор Петрович вам выделил. Хотите его обидеть, идите и откажитесь.

Николай зашевелил губами, шепотом произнося ругательства и наконец выкрикнул:

– У меня работа, очередной этап через день сдавать надо.

Люба развела руками:

– Сдавайте себе на здоровье, поездка то через неделю.

Олег шлепнул рукой Николая по плечу:

– Не ерепенься Коля. Все мы сделаем как надо. Не волнуйся, поезжай с чистым сердцем.

Люба его поддержала:

– Николай Федорович, вы слышите, что вам умные люди говорят.

Николай махнул рукой на этот совершившийся факт и в прямом, и в переносном смысле:

– Да, делайте вы, что хотите, только не мешайте работать.

Мысли о работе его не оставляли до последнего. Только по прилете в аэропорт Тенерифе Николай стал интересоваться тем куда они прибыли.

Хромов долго ругался с невозмутимым администратором на ресепшене Иберостара. Люба с удивлением смотрела на то как Хромов легко разговаривал с администратором по-английски. Не смотря на все усилия Николая, убедить администратора заселить их Любой в разные номера, заселили их все-таки в один номер. Расселение в разные номера требовала серьезной доплаты, к которой Николай внутренне не был готов. Деньги у него были, но расходовать их так бездумно ему не позволял отпечаток предыдущего жизненного опыта. Понятие, деньги на ветер, приобретенное еще в коммуналке, держало Николая железной рукой. Николай вынужден был примириться с ожидающими его неудобствами совместного пребывания в номере вместе с Любой, решив, что с этой проблемой он все-таки справится. Когда они поднимались в номер, Люба округлив глаза от удивления тихо спрашивала: