Вмешался огорченный голос:
– Какая ерунда, какой бред в голову лезет. Так все успокоились. Никаких порывистых мыслей. Танцевать будем от печки.
Противный голос подытожил:
– От печки – так от печки. Где результат? Кончай дедукцию, давай продукцию.
Николай потер рукой лоб:
– Бредятина какая-то и ни одной нормальной мысли, от которой можно оттолкнутся. Так все. Сначала чай, потом видно будет.
Николай отхлебывал чай из своей большой кружки и смотрел в кухонное окно. В тишине отчетливо было слышно, как в подъезде с небольшими интервалами хлопает дверь. Его соседи шли на работу. По окну метались солнечные тени от качающихся во дворе деревьев. Он опять услышал вкрадчивый голос человека, с которым встретился в кабинете начальника первого отдела своей воинской части. Этот голос навязчиво посещал его много раз. Вместо лица говорившего с незапоминающимися чертами, осталось только белое пятно. Да, оно было и не важно Хромову, важны были слова, которые он говорил:
– Николай Федорович, вам не следует продолжать переписку с Кларой Александровной. Вы ее этим компрометируете перед ее женихом. Их ждет блестящее будущее, совместная работа за границей. А, вы пытаетесь отравить им жизнь. Да и Александру Ивановичу ваша переписка доставляет неприятности. Он достаточно много сделал для вашей семьи. Поимейте совесть. Оставьте Никитиных в покое.
Будка телефон-автомата была через два дома от дома Хромова. Дверца будки противно заскрипела и с грохотом захлопнулась. После гудков голос Олега безмятежно проговорил:
– Вас слушают.
– Привет Олег. Слушай я себя чего-то неважно чувствую. Напиши за меня отгул. Хочу отлежаться.
– Привет Коля. Слушай, тут тебя только что Звягинцев искал. Просил тебя зайти к нему, как только появишься.
– Не сказал зачем я ему нужен?
– Нет, просил просто тебя зайти. Ты если не придешь, позвони ему сам, чтобы я не работал испорченным телефоном. А отгул я тебе оформлю. Ты бюллетень брать не собираешься?
– Нет, у меня просто голова болит. С этим бюллетень не дают. Да у меня там переработок выше крыши. Отлежусь, завтра точно буду. Ну, пока.
– Пока. Звягинцеву позвони.
Звягинцев по телефону отозвался ровным голосом:
– Слушаю.
– Виктор Петрович, это Хромов. Я приболел немного. Можно за меня Прохоров отгул оформит.
– Что-то серьезное Николай Федорович?
– Нет, пустяки, голова разболелась. Мне Олег Иванович сказал, что вы меня искали.
– Искал. Извините за не скромный вопрос Николай Федорович, у вас голова разболелась не из-за посещения антикварного магазина.
– А, вы откуда знаете Виктор Петрович, что я в антикварном был?
– Мне вчера вечером продавец антикварного домой позвонил. Рассказал о вашем визите. Я вас собственно поэтому и искал. Помочь вам хочу. Но это не телефонный разговор.
У Николая мелькнуло в голове:
– А, вот и выход. Чего я сам то не додумался у него совета спросить? Петрович голова, плохого совета не даст.
Хромов с надеждой проговорил в трубку:
– Виктор Петрович, можно я к вам сегодня вечером домой зайду.
– Буду рад. Жду вечером.
Пазл 103. Никитины нашлись
Хромов с надеждой проговорил в трубку:
– Виктор Петрович, можно я к вам сегодня вечером зайду.
– Буду рад. Жду вечером.
Николай нажал на кнопку звонка в квартиру Звягинцева, а сердце его бухало от волнения, как паровой молот. Виктор Петрович, открыв дверь, сделал гостеприимный жест рукой:
– Проходите, Николай Федорович.
Пока Хромов раздевался в коридоре, Звягинцев хлопотал на кухне. Когда Николай заглянул на кухню, то увидел, что кухонный стол был сервирован на славу. Шпроты, в тарелках лежали нарезанные колбаса и красная рыба. На плите ворчала кастрюля, из которой доносился запах вареной картошки. Виктор Петрович извиняюще проговорил: