А я задумалась. Вся эта странная ситуация с Глафирой почему-то ассоциировалась у меня с фильмом «Черный лебедь». То, о чем говорила Глаша, вызывало ассоциации с сюжетом о непонятной ситуации с постоянной переменой настроения.

Выудив из сумки блокнот, я отметила себе несколько пунктов. Каршеринг, с которого все началось. Привязка к сим-карте ее телефона, которую перевыпускали, непонятно с чего. Что там еще? Учитель вечерней школы – уточнить, какой именно, по возможности пообщаться с мужиком.

Глафира вернулась и поставила передо мной чашку с кофе.

Я поблагодарила кивком и спросила:

– Слушай, ты когда-нибудь спортом занималась?

– Да нет, не особо, – пожала она плечами, даже не удивившись такому моему вопросу. – Так, в школе физкультура была, да и все.

– А спортивные добавки пила?

– Нет, – помотала она головой.

После чего я выяснила, из какой школы этот самый ночной учитель – оказывается, неподалеку есть вечерняя школа, в которой училась ее подружка Даша. Пока Глафира с Моховым только встречалась, Даша периодически жила у нее. Я записала название каршеринга, взяла контакты Глашиных подружек – девчонок, которые частенько к ней наведывались, забегали и после пар в универе, и просто на поболтать. Они, по словам девушки, видели угрозы.

Выйдя от Глафиры, я села в машину и задумалась. История с сервисом каршеринга явно странная. При чем тут перевыпуск карты телефона, было вообще непонятно.

Мысли об украденных куки-файлах подсказывали, что за Глашей следили и только потом начали преследовать. Только вряд ли целью были деньги. Да и фотки откровенного содержания были самые обычные среди всех из этого рода.

С чего бы все свалилось на Глафиру? Началось все два года назад, после ее поездки в Турцию. Или до? Или?..

Тут я погрузилась в себя, пытаясь выискать в памяти зацепившую меня деталь. И – бинго! Пару лет назад умер старший Глашин брат, друг Мельникова. Как умер? По естественным причинам – молодой-то мужик? Несчастный случай? Или?..

– Андрюшенька, – набрав номер, проворковала я в трубку, – жизненно необходима твоя помощь.

– Какая? Тань, я немного занят.

– Верю, я тоже… немного занята, – съехидничала я. – Я ненадолго.

– Слушаю.

– Что там с братом Глафиры случилось? И, кстати, как его звали?

– Афанасий, Афанасий Андреевич Центриман, – пробурухтел Мельников. – Погиб в аварии. Списали на несчастный случай. Но, Тань, там много непоняток было. Во-первых, он в тот вечер никуда не собирался, мы незадолго до этого общались по телефону. Сорвался внезапно, возможно, по звонку. Во-вторых, на дороге в глубинах Заводского района, где его подрезали со смертельным исходом, сроду оживленного движения нет. Да и дорога разбитая, не больно-то погоняешь.

– А чем он занимался?

– Бизнесом, Тань. Поставлял из Китая вроде биодобавки для спортсменов.

Опаньки! Вот это номер…

Я зависла, пытаясь связать воедино все эти ниточки. Машинально попрощалась с Мельниковым, отключила телефон и достала блокнот.

А интересно получается, однако. Два года назад погибает брат Глафиры, бизнесмен, связанный с биодобавками. Два года назад Глаша едет в Турцию. Потом берет машину в каршеринге, и творится невесть что с ее сим-картой. Далее – сталкивается с угрозами. Два года назад – или примерно так – она знакомится с Виктором Моховым (или он с ней), который очень не любит белковые коктейли. Так, это – прошлое. Но в рисунке пазла проявляется какая-никакая логика.

Набрала номер Кирьянова.

– Володенька, я понимаю, что ты очень-очень занят, – промурлыкала в трубку.

Он проворчал:

– Тань, не первый год тебя знаю. Колись, что надо.