Да у меня и раньше-то детей не наблюдалось. Что значит «больше не будет»? Это значит, не будет вообще. Да я особо-то и не хотела. Нет и не надо. Займусь собой. И так подтянута и хороша. Маникюр, педикюр, косметолог, причёска. Дорогой костюм, короткая дублёнка на холодном меху в стылую хлябь декабря. В дорогих сапогах, дань новой моде, заметно чавкало. Наконец, я вывернула из подворотни на сам Невский. Город готовился к празднику и ослеплял. Яркие окна витрин, гирлянды, подсветка фасадов, фонари и огни машин. Всюду люди. Месят снежную кашу тротуара, превращая её в подобие крем-брюле по цвету и фактуре. В душу закралось предвкушение новогоднего чуда, зелени ёлки. Найти бы ещё дома то искусственное нечто, что я купила тем годом. Радость даримых и получаемых подарков. В жёлтом свете фонарей кружились хлопья холодных снежинок, обещая праздник перед тем, как дотаять до дождя. А здорово всё же тут жить!
Я оступилась и провалилась ногой в лужу с мокрым снегом у водостока. Снег стремительно таял, сапог был теперь уже насквозь мокрый. Перед глазами витрина магазина игрушек, и детвора прилипла носами к ней. 
В душе остро колыхнулась волна, нет, вовсе не внезапно нахлынувшего чадолюбия. А хорошо знакомая волна жгучей жажды цели, великой жадности, что так крепко гнала меня, как настёганную козу, всю мою жизнь. В голове всплыла заветная со времён ранней юности фраза: " А у тебя такого нет и не будет. Н-и-к-о-г-д-а! Ты слышишь, никогда! " Если ты не осилишь новый рубеж. Не выучишь, не освоишь, не постараешься как следует, не шагнешь снова в бездну невероятных усилий для  достижения цели. Именно этому я и была обязана всем тем, что имею.  А тут. Старайся, не старайся всё равно не будет никогда. Может, и ладно. Но отчего-то всё же горько.
Предвкушение чуда померкло.

Перед самым метро ко мне подбежала какая-то чумная бабка в пуховом платке и невнятного вида шубе из почахшего в прошлом веке кроля или соболя. В том виде, в каком он был сейчас, всё одно, что кроль, что соболь.
- Красавица, как пройти до Сенной?
- Проще доехать. Вон вход в метро.
- Так у меня жетонов-то нету.
Новогодними чудесами нужно делиться, даже если тебе их никто не отсыпал. С этой мыслью я порылась в кармане дублёнки. Выудила запасной жетон, припасённый на всякий случай, если карта не сработает.
- Держите жетончик.
- Спасибо, добрая душа. А хочешь, я тебе погадаю.
- Дорого, наверное.
Я уже собралась уходить.
-Эх. Бесплатно. За доброту твою.
-Тогда хочу. Руку дать?
- Не надо, и так вижу. Не пройдет и двух недель, как ты выйдешь дважды замуж за разных мужчин. И оба будут богаты. Знать! Дети у тебя будут.
Я молча развернулась и пошла прочь. Вслед мне летело:
- Призрак должен помочь!
Какие мужья, какие дети? Городская сумасшедшая. Как можно за две недели успеть выскочить замуж два раза, да еще за разных мужчин? Меня и один-то раз замуж никто брать не хочет. А тут - за разных. Да это даже юридически невозможно. Еще и детей нагадала, шарлатанка! Привидение и то реалистичней увидеть! Доктор про детей сказал всё четко и весьма однозначно.

Погрузилась в метро и в тёплом набитом вагоне покатилась домой к батарее и скромному ужину. На машине из центра Питера я бы выбиралась ещё часа два. А тут сорок минут в метро, в машину, что стоит на парковке, вымерзшая, как мамонт, и домой.

За горячей чашечкой предсонного чая, когда я сидела уже в халате, прижавшись к боку своего лучшего друга зимой, радиатора, меня внезапно настиг звонок телефона. Домашнего. Ничего себе! Кто это может быть? Звонила двоюродная тётка. Все свое детство, все летние каникулы, я, единственная из всей семьи, добровольно проводила у неё. Запах чудного хвойного леса, молоко, тёплый хлеб из печи. Озеро, речка, соседская пасека, с которой изредка нам дарили кусочек медовых сот – все эти воспоминания обуяли меня, окунули в детство.