Поразившись вежливости преемника епископа, Виктор чуть было не согласился на капитуляцию. Спустя несколько секунд раздумий он помотал головой и, словно собака от воды, отряхнулся от неправильных мыслей. Не став поддаваться соблазну, Виктор гордо выпрямил спину и направил лезвие клинка прямо в лицо Глориану:

– Вот вам встречное предложение: поскольку вы нам так же безразличны, как и мы вам, отойдите в сторону. Мы разойдемся как в море корабли, и ни один фрегат не будет потоплен шальным ядром. Иначе же, уверяю, будут жертвы. Оно вам надо? Не думаю.

В знак подтверждения своих слов Виктор провел кончиком лезвия по земле вокруг себя, Даши и Мильха, и эта полоса тотчас загорелась. Пламя поднялось до уровня глаз, но каждый понимал, что эффективность такой преграды чрезвычайно мала.

Несмотря на критически напряженную обстановку, Виктор не забывал и оглядываться по сторонам. Кроме полезной информации об окружении ему на глаза попадались абсолютно не принципиальные в данный момент вещи, такие как обуглившиеся черные стены домов, все еще корчащиеся в адских муках жители Арвенха, реки крови, а также постепенно перебирающийся на ближайшие к деревне сосны пожар. Весь этот ужас вызывал лишь чувство вины; иномирец винил себя во всем, что произошло. Именно он навлек беду на Арвенх. Из-за него погибли десятки прекрасных отцов, любящих матерей, заботливых бабушек и дедушек, подающих надежды в ремеслах детей и уже умелых во всем юношей. Виктор было решил, что пора прекратить весь этот спектакль и сдаться ведьмакам, чтобы помочь оставшимся в живых и спасти их от неминуемой гибели, но вдруг понял, что помогать, кроме Мильха, уже некому. Абсолютно. Если кто и сбежал в лес во время нападения, темной ночью среди сосен его ждет лишь смерть от волчьих зубов или проклятия злых духов.

Даша понимала, о чем сейчас думает ее товарищ, и не могла с ним не согласиться. Она так же, как и он, считала себя виноватой, и прекрасно понимала, что именно из-за нее и Виктора здесь объявились безжалостные ведьмаки во главе с ныне покойным безумцем Клодом Люцием. Но девушка смотрела не только на настоящее и мыслила на несколько шагов вперед: она знала, что, если сейчас сложить оружие, все закончится смертью иномирцев и, возможно, Мильха. А если попытаться принять бой, то остается крошечный, призрачный шанс на желанное спасение.

Виктор понурил голову. Выдавив из себя страдальческую улыбку, он убитым голосом заявил:

– Уберите оружие. Мы сдаемся.

Выпучив глаза от удивления, Даша сперва взглянула на друга, а затем громко опровергла только что произнесенное заявление:

– А вот и нет, ни хрена мы не сдаемся. Узрите силу рун, герцогские прихвостни!

Виктор будто сразу протрезвел, услышав речь подруги. У него не было никакого плана, а потому он лишь понадеялся на то, что Даша что-нибудь придумает.

– Неверный выбор, – констатировал Глориан. – Убить их, всех до единого.

Чудесами мир полнится. Вот, казалось бы, самый холодный край герцогства, северная граница, зима длиною в три четверти года, а иногда затягивающаяся на год или даже на несколько лет, древние непроходимые леса с рвущимися к небесам соснами, заледенелые моря… а стоит пройти лишь один горный хребет на востоке, и климат тотчас становится сухим и теплым. Сперва, конечно, все еще прохладно, но снега уже нет, равно как и деревьев: кое-где лишь виднеются лиственные лесочки, стволов которых не хватит даже на постройку небольшой хижины. Рядом с хребтом трава зелено-голубая, высокая и густая, но всего в трех часах пути в противоположную от герцогства сторону земля становится абсолютно голой и безжизненной, испещренной тысячами шрамов и морщин. Здесь только изредка попадаются кустарники и трава, еще реже – полноценные деревья. Лишь тонкие струйки мутных желтых речушек дают пищу местному зверью.