В подвале было тепло и сыро. Хэмингуэй вошёл в основную комнату подвального этажа. У ближней стены, слева от лиса возвышались нестройные ряды маленьких деревянных бочонков. Содержимое этих бочонков уже давно выветрилось, и лишь кислый запах висел в углу, где они стояли, окутанные пыльной паутиной. Посреди основной комнаты расположился большой, не слишком искусно сделанный, деревянный стол. Доски столешницы были пропитаны кровью, запёкшаяся кровь покрывала так же поверхность земляного пола рядом. По столу были разбросаны заржавевшие ножи, многие из которых были перепачканы давно свернувшейся кровью. Помещение освещало с десяток красных свечей. Они беспорядочно стояли и горели на этом большом пугающем столе. Два грубо сделанных старых стула одиноко стояли у левой стены комнаты. Под столом прятались несколько деревянных вёдер. Лис прошёл мимо стола, обогнув его справа. Желания проверять содержимое вёдер у него не было. Это казалось странным, но Хэм не мог отделаться от ощущения, что пламя на каждой из стоящих на столе свечей немного наклонялось в его сторону, когда он проходил мимо. Может, это лишь сквозняк. В стене справа была большая металлическая дверь с большим окошком, которое открывалось снаружи. Хэм встал на задние лапы и открыл зубами щеколду на окошке. Заглянув внутрь, лис не увидел ничего кроме тьмы, зато учуял противный запах разложения. Эта дверь была закрыта на ключ. Хэм не спеша побрёл к дальней стене комнаты, где располагался дверной проём. Здесь вместо двери красовалась решётка из толстых металлических прутьев. Лис подошёл к решётке и лапой приоткрыл её. Она не была заперта.

Хэм сначала заглянул, а потом и нырнул в дверной проём, оказавшись в небольшом помещении. Источника света здесь не было, зато немного света попадало сюда из основной комнаты подвала. Лис немного подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Короткий коридор с каменной кладкой на стенах, в котором он очутился, вёл к трём решёткам на противоположной от входа стене и одной деревянной двери в самом конце коридора. Лис аккуратно начал движение по коридору. Внезапно к нему из-за решёток потянулось множество рук. Хэм отпрянул, прижавшись к местами обвалившейся каменной кладке стены. Руки были почти чёрными, то ли от крови, то ли от грязи. Шёпот множества голосов донёсся до его ушей.

– Помоги! Освободи! Скорее! – множество голосов высоких и низких по тембру переплетались, было трудно вычленять из этой звуковой массы отдельные слова.

– Кто вы? – голос Хэма немного дрожал, к тому же причудливо отражался от стен коридора, приобретая немного чуждое его слуху звучание.

– Невинные… Пленные… Узники..

– Как давно вы здесь?

– Шесть… Восемь… Три… Семнадцать… – голоса опять налезли друг на друга, мешая слуху Хэма их адекватно воспринимать.

– Не говори с ними! – один голос из многих пытался пойти наперекор остальным.

Хэм немного поразмыслил. Прошёлся по коридору. Из-за второй решётки к нему тоже потянулись тощие чёрные руки. Послышался неразборчивый шёпот. Из-за третьей решётки никто рук не тянул, там клубилась лишь тьма. Дверь в конце коридора не открывалась, ручка двери опускалась, но замок был заперт. Лис потоптался у неё и вернулся к первой решётке.

– Вы невинные души и вас держат здесь в заточении много лет. Кто вас удерживает здесь? – Хэм задал свой вопрос в гулких стенах коридора.

Шёпот множества голосов за решёткой разом стих. Повисла пугающая, почти осязаемая тишина. Шерсть на загривке лиса начала подниматься. В медленно нарастающем из гробовой тишины мерзком звуке, уши Хэма смогли выделить тот самый один голос, который до этого предупреждал его. Он торопился сказать многое за пару секунд.