Тихонько напевая незатейливый мотив, я спустилась в столовую и остановилась в нерешительности. Людмила Ильинична суетилась у плиты, рассуждая о прелестях бабьего лета, Мишка расположился у окна с кружкой ароматного чая, а за столом, с газетой в руках, сидел Тарас. Я наклонила голову на бок, как удивлённая птица, ожидавшая подвоха, но подвоха не последовало. Никто не собирался меня ловить и засовывать в клетку. Что ж, видимость свободы уже кое-что.

Мой приход не остался незамеченным.

─ Доброе утро, Зоя! ─ Людмила Ильинична приветливо улыбнулась и вытерла влажные руки вафельным полотенцем. ─ Садись завтракать. У нас сегодня манная каша и тосты с джемом. Редкостная гадость, но парням нравится.

Я тоже улыбнулась.

─ Доброе утро. Вот только я не завтракаю так рано. Если можно, чай.

─ Манкой перекормили. ─ Понимающе кивнул Мишка.

Я усмехнулась.

─ Перекормили? Нет. Я с трёх лет балетом занимаюсь. Так что даже вкуса её не помню. Просто не голодна.

Добрая женщина наполнила огромную чашку душистым напитком и тут же куда-то засобиралась, подавая Мишке знаки. Тот не отреагировал. Людмила вздохнула.

─ Идём, сынок. Нужно картошку из погреба принести, да морковь. Сама не дотяну тяжести такие.

Через минуту мы с Тарасом остались наедине. Я беззастенчиво рассматривала его, а он меня. Не знаю, какие мысли рождались в этот момент в его голове, а вот я подумала: «Не такой уж он и страшный!» Высокий, широкоплечий с фигурой атлета, он обладал какой-то детской непосредственностью и улыбкой, открытой и беззащитной. И сейчас он улыбался.

─ Тебе идёт платье.

─ Что? А. Спасибо.

─ Как спала?

─ Нормально.

Разговор не клеился. У меня на языке вертелась сотня вопросов, которые я не могла задать, бог знает, почему, а Страхов не спешил озвучить мой приговор.

Наконец, он решился.

─ Вопрос «почему?» останется без ответа. Всему своё время. Но твой контракт мы можем обсудить.

Я кивнула. Хоть что-то.

─ Кстати, ты его читала?

─ Нет.

─ Значит, согласилась, не глядя? ─ Он горько усмехнулся. ─ Это как же надо любить мужа, чтобы пойти ради него на всё с закрытыми глазами.

Я сильно сомневалась, что люблю Антона настолько сильно, но это было моим личным делом, и посвящать постороннего человека в собственные переживания мне не хотелось.

И вот сейчас тот самый контракт, пять листов машинописного текста, лежал передо мной. Мой гнев опять вернулся. Первые страницы, написанные витиеватым юридическим языком, я пропустила. В глаза бросилось лишь одно предложение. «В обязанности стороны ответчика входит перечень, опубликованный в приложении 1». Итак, я та самая сторона ответчика, и у меня, как выяснилось, есть свои обязанности. А вот, кстати, и они!

Перелистнув страницу, я уставилась на то самое приложение.

Да, это походило на брачный контракт, равно как и на расписание дня. И мой день, как оказалось, новый хозяин продумал по минутам. Я представила, что ближайшие три года мне предстоит провести так, как жила всю жизнь Жаннет, и скривилась. Занятия в зале с личным тренером, медицинские обследования, психотерапия и разные приятные женские штучки, вроде косметологов и парикмахеров. Мне разрешалось читать книги, слушать музыку, смотреть фильмы, изучать языки, встречаться с друзьями. Но! По согласованию со стороной заказчика.

─ Что значит по согласованию? ─ Я подняла глаза на Страхова. ─ Пункт 11.1.5.

Он пожал плечами.

─ Я должен заранее знать, в какой день ты решишь встретиться с подругой, ведь существует регламент, по которому ты будешь сопровождать меня на деловые встречи, обеды и прочее. Читай дальше.

Да уж! Дальше шёл нереальный список. Если Тарас собирался следовать ему, то на встречу с Томочкой я попаду года через три, не раньше. Обеды, ланчи, посещение театров, консерваторий и филармоний, поездки за границу, встреча партнёров на собственной территории.