— Еще как стоит! Это ненормально, что вас бьет муж!

— Это… — Она медлит, кусает нижнюю губу белоснежными зубками. Поднимает на меня свои невинные глаза, неуверенно улыбается. — Это не то, что вы подумали. Просто…

— Просто что? — Я смотрю на нее гневно и одновременно сочувствующе. Она еще будет его защищать? Уму непостижимо. — Еще скажите, что упали с лестницы, ударились, — цежу сквозь зубы.

— У нас очень… активная семейная жизнь.

Смотрю на девушку, чувствую себя круглым идиотом. Активная? Что значит — активная? БСДМ? Она серьезно? Соглашается на всю эту муть? Добровольно?

Тру переносицу, пытаясь уложить в голове полученную информацию. Ничего не понимаю. Ладно, это не мое дело, пусть как хотят развлекаются.

Откладываю телефон в сторону, не смотрю на смущенную Жасмин, меняю перчатки. Киваю ей, чтобы она вновь сняла с себя верх платья, приступаю к осмотру.

Ее грудь идеально ложится в ладонь. И соски торчат. Замерзла, что ли? Рассматриваю полушария, пытаюсь представить с чашечкой D. Не получается. Не ее размерчик.

Ощупываю на наличие уплотнений. Тут все в порядке, на прием к маммологу отправлять не нужно. Грудь немного ассиметрична, ареола на левой груди чуть больше, чем на правой, но ничего более. Красивая грудь на привлекательном теле еще не рожавшей девушки, которая не кормила своего ребенка грудным молоком.

Многие красивые девушки приходят ко мне за идеальностью в своем понимании. Причины у всех разные. Иногда я задумываюсь, зачем они хотят менять то, что и так эстетично заложено природой. Однако вопросы быстро испаряются в голове по ходу работы. Главное, чтобы это решение было осознанно, чтобы пациентка не пожалела о содеянном или, еще хуже, не обвиняла во всем меня.

— Одевайтесь. Сейчас подберем импланты.

Выкидываю перчатки, иду к своему месту.

Девушка быстро натягивает одежду, возвращается к стулу, на котором сидела ранее. Я не вижу воодушевления на ее лице, как и предвкушения увидеть себя с четвертым размером груди.

— Есть три вида имплантов: с солевым наполнителем, понятный для всех силикон и высококогезивный гель.

Я поворачиваю в ее сторону монитор, на экране появляется картинка с несколькими видами имплантов, разными по структуре и наполненности. Как правило, мало кто понимает, в чем их отличие, реагируют только на знакомое слово «силикон».

— Есть разные профили: средний, средний сверхвысокий, сверхвысокий.

Поднимаюсь, подхожу к стеклянному стеллажу, достаю коробку, в которой представлены импланты. Нужно ведь не только показывать картинку, но и давать пощупать, увидеть глазами, как они выглядят в реальности.

Когда я поднимаю крышку коробки, голубые глаза становится совсем большими, лицо бледнеет.

— Импланты не навсегда. Они могут, конечно, прослужить всю жизнь, но могут потечь после нескольких лет эксплуатации. Когда вы родите ребенка, уверен, захотите кормить грудью, физиологически размер будет меняться. Это нормально. Только вот импланты придут в негодность. Нужно будет либо их заменить, либо их ушивать, в любом случае это повторная операция. Вы уверены, что все еще хотите увеличить грудь?

— Я? Да! Конечно, да! — отвечает чересчур громко, но все же рассеянность чувствуется в красивом голосе.

Хмыкаю, сажусь обратно за компьютер, показываю ей фотографии до операции и после. Она уже не так уверенно смотрит на то, что будет в ней, не так воодушевленно рассматривает результат «после».

— Раз не передумали, уверены в своем решении, я выписываю вам направления на анализы. Все сдадите в нашей клинике.

Записываю ее фамилию на бланках, протягиваю их Орловой. Она тянет руку за ними, но я не сразу отпускаю.