Продавщица ответила, что они служили украшением витрины, и у них давно закончился срок годности. Экспозицию обновили, а заморское кондитерское изделие за ненадобностью выбросили на улицу. Только в Москве возможно такое чудо! Огромное количество дорогих сладостей, которые у нас продают по сто рублей за штуку, спокойно валяется, как обыкновенный мусор.

– Ася, да чему ты удивляешься?! Это же Москва! В которой, между прочим, ты совершенно не желаешь оставаться на целую неделю! Бесплатно! Я даже согласна сама купить тебе обратный билет на другую дату.

– Катя, прости, но я никак не могу, – женщина начала одеваться, взяв с вешалки пальто.

– Ладно, ладно, лети к своей дочурке. Передай от меня крестнице, чтобы больше не ломала ноги и не выносила матери мозг своими истериками. Так топала отчаянно ногами, как маленькая, аж кости стали трещать.

– Тут ты права, топать ногами, когда что-то случается не по её, она большая мастерица, – с грустью согласилась Ася.

– Давай я тебя до метро, что ли, провожу, – предложила Катя, – заодно и Майкла выгуляю.

Ася – женщина в возрасте приблизительно чуть более сорока лет (сказать точнее было трудно) – катила за собой чёрную сумку на колесиках. В дутом пальто тёмно-серого цвета с мехом кролика на поднятом капюшоне.

Белоснежная кожа лица чем-то напоминала бумагу, которую когда-то скомкали, чтобы выкинуть, но по какой-то причине передумали и как могли распрямили, но вернуть прежнее состояние уже не удалось. Большие серые глаза, с чёрными от обилия туши ресницами, вечно щурятся, вероятно, из-за того, что при сильной близорукости она не носит очки. Собственно, по этой же причине на переносице уже давно образовались резкие складки. Губы часто бывают растянуты в полуулыбку, и морщинки по краям также очень заметны. Тонкий нос слегка вздернут, густые каштановые волосы до плеч крупными завитками кружатся возле высокой белой шеи, точно рой мотыльков у ночника.

Ася купила билет на аэроэкспресс в кассе Киевского вокзала и только тогда поняла, что попала в часовой перерыв между поездами. Поначалу испугавшись, что может опоздать, она сделала пару глубоких вдохов и, успокоившись, подсчитала, что до вылета её самолёта в таком случае всё равно останется не меньше часа: «Ничего страшного, схожу в знаменитый торговый центр, “Европейский”, мне про него Катька все уши прожужжала. Посмотрю, так ли там красиво на самом деле. Ну что в магазине может быть прекрасного, это же не оперный театр в конце концов? Катюша дала мне три бутерброда с колбасой, один из них я бы сейчас съела с превеликим удовольствием, запивая горячим капучино. Вот только руки бы где-нибудь помыть после метро, они всегда кажутся мне особенно грязными, даже влажные салфетки не помогают».

В «Европейском» женщина абсолютно не обращала внимания на магазины и бутики, окружавшие её с разных сторон: «Всё, как и у нас в городе, те же магазины. Вот где у них можно кофе раздобыть, и желательно не по заоблачной московской цене, – вопрос интересный».

– Девушка, у меня для вас подарок, – Асю остановила продавщица, примерно того же возраста.

Женщина откликнулась на голос и взяла протянутый ей подарок в виде крошечного мыльца изумрудного цвета.

– Это натуральное мыло ручной работы с добавлением полезных для кожи аминокислот и жиров из Израиля, – продавец вслед за вручённым брусочком мыла произносила заученные фразы рекламируемого товара.

Ася поблагодарила её и уже собиралась отойти, но следующий вопрос вновь заставил остановиться:

– А вы бывали в Израиле?

– Что? – женщина опешила от удивления.

– Вы сами когда-нибудь бывали в Израиле?