Не знаю, как я извернулась, но я схватила бутылку и согнула ногу так, что коленом угодила ему в пах. Хватка ослабла, и я ещё для верности саданула ему по башке бутылкой. Он завалился набок. Я вскочила, вся облитая остатками алкоголя.

«Надо бежать», – сообразила я.

Вылетела из комнаты, успокоилась и уверенным шагом направилась на улицу. Там уже почти никого не было. Только валялись в шезлонгах «умирающие» тела. Ворота были закрыты, калитка тоже. Через забор? Высоко. Обойдя по периметру участок, я наткнулась на двух доберманов. Хорошо, что они сидели в вольере, но, завидев меня, озверело залаяли. У одной из стен забора я заприметила дерево.

«Ну что ж, вспомним детство и как лазить по деревьям.»

С легкостью забралась на дерево, далее на забор, а вот теперь только прыгать. Метра два с половиной. И я прыгнула, больно ударившись при приземлении о корягу и рассадив колено.

«Куда же дальше? Да ещё и без туфель.»

Просто пошла вперёд по наитию, главное, подальше от этого места. Как я доберусь домой, я не представляла, зато голова прошла и позволяла чётко мыслить. Через некоторое время навстречу мне попался мальчик на велосипеде, я попросила его дать мне позвонить. Он подозрительно посмотрел на меня, но телефон дал.

«Кому звонить? Пашке? И что я скажу?»

И я решила, что выход только один. Лексус.

Горькое лекарство часто полезнее, чем сладкое, потому что горькое исцеляет болезнь. Настоящая радость рождается из боли.

Паисий Святогорец

Он забрал меня, ни о чём не спрашивая. Только опять ухмыльнулся с осознанием того, что как всегда всё просчитал и ставка сыграла. Всю дорогу я тоже не проронила ни слова, да и что можно говорить, и так всё ясно. Я пала ниже некуда.

Незаметно пролетело время, и мы приехали домой, поднялись в квартиру. В ту, из которой я «победоносно» бежала. На полу в коридоре валялся сухой фикус в разбитом горшке. Всё было покрыто равномерным слоем пыли. Я сразу же проскользнула в ванную. Во-первых, с меня сыпалась грязь, коленка была разбита в кровь, и к тому же я не знала, как смотреть ему в глаза. Во-вторых… Во-вторых, было достаточно того, что «во-первых».

Ванная – единственное место на земле, где можно спокойно пореветь. Зажать голову в ладошки и нареветься вдоволь. Воду открыть посильнее, сесть на край ванны, на раковину облокотиться и шептать то, на что не хватает смелости сказать вслух.

«Как бы я хотела, чтобы мы никогда с тобой не встретились. Отмотать время назад и послать тебя к чёрту в тот день. Что мне помешало это сделать тогда и что мешает сделать это теперь? Может быть, будущее всё расставит по своим местам. Пройдёт время, и ты станешь забытым прошлым. Я случайно встречу тебя. Лет через десять. Я буду идти по улице за руку со своим сыном, а ты, постаревший и с проседью в волосах, остановишь меня, взяв за рукав. Я буду долго всматриваться в твои глаза и пытаться вспомнить то, что давно забыла. Ты будешь нелепо улыбаться. Спросишь меня, как я живу, а я отведу глаза и, посмотрев на сына, вспомню тебя. Вспомню о том, что когда-то попробовала полюбить тебя, но ты в моей душе, как в пепельнице, тушил окурки своих сигарет, постепенно выжигая это чувство к тебе. Ты просто справлял свою нужду в меня, как в унитаз, а я смывала за тобой. Я спрошу, как у тебя дела, надеясь услышать в ответ, что так себе. И пойду дальше, не дожидаясь твоего вопроса. Ведь у меня всё хорошо…»

– Выходи, – услышала я властный ледяной голос.

Я наспех вытерлась и открыла дверь. Он стоял голый, с наручниками и кляпом в руках.

– Ты сама всё знаешь, – сказал он.