Рука капитана крепко схватила меня за запястье, вынуждая остановиться. По-моему, ему ничего не стоило переломить мои косточки, сжав пальцы чуть больше, но Рокотов всего лишь удерживал меня. И что особенно приятно, удерживал не за больную руку.

– Если вы не хотите, чтобы я вызвал наряд… – он подошел ко мне вплотную, загораживая солнце, и даже чуть склонился, чтобы я достаточно хорошо расслышала его слова, – то пройдемте со мной.

Я знала, что он пытался сделать. Он хотел напугать. Давил своим огромным нависающим торсом, мужским запахом, моральным напором. Вот только он не учел, что я не маленькая запуганная девочка. Хотя и была ей совсем недавно, в кабинете полковника. Но капитан не кричал. И я смело взглянула ему в глаза.

– Боюсь, – я сделала паузу, ожидая реакции на слово. Капитан недовольно нахмурился, было видно, что сердится он на себя. И чуть отступил, отпуская мое запястье, – боюсь вы не до конца поняли, кто я. Я журналист. А это человек, который умеет обращаться со словами. И которым не нравится давление, от кого бы оно ни исходило. Мы с полковником Савиным составили прекрасную статью, совместными усилиями. И если вы еще хоть раз позволите мне указать на то, что я должна, а что не должна, то боюсь наши с ним усилия пропадут даром. Не думаю, что ваше начальство оценит рвение.

Взгляд капитана не сдвинулся ни на миллиметр. Он хранил молчание и сверлил меня глазами. Я улыбнулась.

– Хорошего дня, капитан Рокотов.

– И вам хорошего дня, госпожа Кит, – губы офицера презрительно изогнулись.

Я удовлетворенно кивнула и продолжила путь, одновременно выдыхая. Капитану почти удалось проломить мою защиту. Выдержать его пристальный взгляд было нелегко. Он и сейчас прожигал им мою спину, которая тут же выпрямилась, игнорируя боль. Вспомнились слова Полины, и я чуть не фыркнула. Что она предложила? Пофлиртовать с ним? С капитаном Рокотовым!? Он же непрошибаемая скала. Ни одной эмоции на лице. Даже с полковником пофлиртовать было реальнее.

Обед был отвратительным, но я так хотела есть, что отварной рис, похожий на липкую скомковавшуюся массу, проглотила в одно мгновение. За время прогулки соседка моя исчезла, и обедала я в гордом одиночестве, глядя в окно.

Уже придя в медпункт, я вспомнила цель, с которой мы с доктором шли к полковнику. Сопровождающего ни один из нас не попросил. Да какой там, попросил, даже не вспомнил. Я выдохнула и потянулась за стаканом с несладким чаем. Гадость какая.

Время после обеда тут полагалось проводить лежа, о чем мне и доложила вошедшая Полина.

– Приятного аппетита, – доброжелательно проговорила она, – а я к вам с новостями.

Я удивленно допила остатки бурды из стакана и слезла с облюбованного подоконника.

– Что случилось на этот раз?

– Наш доктор, лейтенант Грунчев, обедал сейчас с полковником Савиным и другими офицерами. О вас говорили. Доктор рассказывал, что полковник даже хвалил вас. Говорит, сразу видно, что вы опытный журналист. Вон как все разглядели в части. Я даже спросить хотела, чего вы такое разглядели?

– Да ничего, что все в порядке здесь, – отмахнулась я, поражаясь логике полковника.

– А еще сопровождающего вам выделили, чтоб в город свозить. Вы ж там ненадолго. А ему как раз в город нужно. Вот он и вызвался. Сам вызвался, между прочим.

Полина подняла наставительно палец, а у меня по спине прошелся холодок предчувствия.

– Кто же это такой заботливый?

Полина весело посмотрела на меня.

– А то сами не знаете? – она расплылась в улыбке. – Он, доктор говорил, даже начштаба обошел. А ведь тот должен на казенной машине сегодня в военкомат ехать. Так нет. Не пустил. Сам, говорит, отвезу. Пригляжу. Все ж я ее нашел, на мне и ответственность.