Именно Нинка, становилась в позу. Уперев руки в бока, грозно зыркнув, в мою сторону, она говорила, что никуда меня не пустит, что терпеть нам сам Бог велел, а крутить хвосты коровам - всегда успеется.

— Дурная совсем, что ли? - ругалась тогда подруга, помогая мне распихивать не хитрые пожитки по полупустому шкафу. — Собралась она… Гляньте! Совсем ума нет! Кому ты там нужна, горемычная?

Нинка была из простой семьи родом откуда-то из пригорода Абрау-Дюрсо, небольшого южного городка. Вообще не очень она любила распространяться о своей жизни. Я знала только то, что у неё есть престарелые  мать сотцом, которые всю свою жизнь посвятили огороду.

— А мне эти грядки, - соседка провела ребром ладонипо горлу, показывая свое отношение к земле, – вот где! Нет уж, я лучше на швею отучусь. Катьке хоть куплю чего навыпускной в сад.

Я знала, что у подруги есть маленькая дочка. Нинка лишь один раз заикнулась про отца своей дочери и то, ругаясь на чем свет стоит. У меня тогда чуть уши в трубочки не свернулись!

— А здесь кому я нужна? - еле проговорила я, икая от рыданий и пытаясь высморкаться в платок.

— Мне нужна! – резко и бескомпромиссно заявила подруга, заставив вскинуть на неё заплаканные глаза. — Ты посмотри на себя, - Нинка схватила меня за локоть, поднимая на ноги и ведя к большому зеркалу, встроенному в шкаф-купе. — Да у тебя от мужиков отбоя не будет. Все твои вот эти вот игры в повара - временное явление, — для пущей убедительности подруга кивнула. — Ты гля, какая кукла!

Подруга резко сняла дешевый пластмассовый крабик с моих волос и светлый шёлковый поток  обрушился на мои плечи и спину, спускаясь ниже бёдер.

— Да я отрадясь такой красоты не видала! – искренне, без капли зависти, проговорила Нинка, с каким-то благоговением дотрагиваясь до моих медово-светлых прядей.

— А глаза?! Утонуть же можно, словно омуты…Глянешь в них - может показаться, что паришь в небесах, — будто расхваливая перед покупателями  молодую тёлочку на рынке, не унималась подруга. — Так ещё и девочка!

Я сразу вспыхнула, недовольно сведя брови. Я всегда стеснялась этой темы. Для меня она была глубоко личной - не то, что стоит обсуждать, пусть даже с лучшей подругой. 
Но это же Нинка! Эта в одно место и без мыла влезет!

— Ну, кто еще может похвастаться такой внешностью без всяких этих губ утиных? Красота же, да и только! - подруга почти насильно повернула меня лицом к зеркалу, будто заставляя себя оценить.

Нет, я, конечно, знала, что внешность имею, как говорит подруга «козырную», но ведь главное не это а…

— А как же душа?

— Тьфу, снова здорово! Душа – это хорошо, Мия. Но вот ноги от ушей и талию, которую можно обхватить двумя пальцами, в Москве - ещё лучше, — огрызнулась подруга, приподнимая мои тяжёлые слегка волнистые волосы.

Я критично посмотрела в зеркало. Я видела перед собой хрупкую девушку с большими голубыми глазами, обрамлённые чёрными густыми ресницами, которые одногруппницы-москвички принимали за наращенные. 
Первый месяц я почти каждый день была вынуждена выслушивать вопросы в стиле «Где наращивала?», «Какой номер и изгиб использовал мастер?», а после моего ответа, что все как говорится «натурель», девушки ехидно ответив «понятно» бурно обсуждали меня, злобно шипя в сторонке, что я не хочу делиться номером телефона чудо-мастера. 
И,самое главное, они даже не беспокоились, что я слышу, о чем идёт речь. 

Откинув прочь неприятные мысли, я продолжила изучать своё отражение в зеркале. Тонкое личико оттеняли медово-золотистые волосы. 

Странно, мне всегда казалось, что блондинки в почете. Чем же всем так нравятся мои недорыжие волосы?