Помню, бизнес-парк первоначально напоминал гигантский скелет. Каркас его казался таким худосочным и вовсе не обещал нынешнего красавца. Присмотрись, милая, сколько на нем различных вывесок. И супермаркеты, и парикмахерские. Всю рекламу на твоих столбах собери – будет ли столько? Стоянка для автомобилей шикарная. Что значит по сравнению с подобным размахом строительство придорожного туалета? Раз плюнуть – и готово. Пользуйся, водитель, величайшим благом цивилизации, сри, как везде срут. Но мы в очередной раз полетели в космос и забыли о бабуле, которая не смогла раздобыть сенца для своей коровы. Человек – это звучит горько?

Кто только не топчет тебя, высокоскоростная магистраль! Вот лейтенант, что отвез меня в отделение, а потом вернулся к дальнобойщику, внешне добродушный парень, ни в какое сравнение не идет с первым моим визитером. А ведь не задумался о том, что отрывает меня от работы, от учеников и их тетрадей, зря жжёт бензин. Хорошо ему в летучке! Приехал – уехал… Конечно, мир кажется текучим из окна машины – далеко не таким, каков он на самом деле. А если этот же путь да пешком, дыша выхлопными газами, ощущая, как начинают болеть подошвы ног? Ну, съел я сухарь, случайно завалявшийся в кармане. Достаточно ли это, чтоб пережить необычный день, озаглавленный двумя двойками? Надо еще и сполоть, и окучить, и проредить мной же посаженные овощи. У дальнобойщика заботы иные: накладная и груз. Взбудоражился он и стал возникать из-за них. Топчет тебя – будь здоров, не сравнить с какой-то ментовской летучкой. В общем, именно они покрыли тебя морщинами. Дальнобойщики возят тяжелые грузы, а летучки шныряют часто и быстро. В твои морщины попадает вода, она может замерзнуть, и тогда морщины углубляются. Для шофера из деревни в этом нет криминала, он привык к рытвинам и колдобинам. Скоростная магистраль для него – совершенство. Для тех, кто видел всё, есть криминал: твои морщины преждевременные. Хорошую дорогу можно проложить только в хорошую погоду, а сносную жизнь можно наладить лишь в сносных условиях. Выделенные средства, как пить дать, освоить можно и в плохую погоду, только потом приходится расплачиваться. Женщина покупает французскую косметичку, и вопрос решен. Она помогает скрыть и веснушки, и морщинки, и всё, что ей нужно скрыть. Кожа на лице становится гладкой, как у девочки. К тебе тоже применяют косметические средства. Заливают трещины смолой и делают вид, что вернули девственность, которая давно уже растоптана тяжёлыми колесами. Смоляные места более черные, и это та самая ложка дегтя в бочке меда, что твой облик чернит.

Но и бочка меда есть – вот она передо мной, да и позади меня. Видел бы кто тебя поздней ночью после того, как уменьшается поток машин и шум шин вязнет в тумане! Высокий свет сохраняет видимость, а недостатки твои скрыты. Ты выглядишь волшебной рекой, у которой два параллельных течения. А то, что по берегам твоим не репейники, а возделанные огороды, разве не украшает тебя? Темнокожая леди в далекой стране своими руками сделала вместо цветника возле Белого дома огород. У неё, правда, были помощники. А моя соседка без помощников ухаживает за землей так, что у нее ни одной лишней травинки или соринки. Разве это соседство неприятно тебе, высокоскоростная магистраль?

Я дошел до соседского огорода, и мне показалось, что не способен больше ни на что. Костюм-то свой снял – все равно спина была мокрой от пота. Трикотажная сорочка давала возможность телу дышать, но вместе с воздухом легко пропускала и солнечное тепло. Часы показывали половину двенадцатого. Я решил передохнуть и сел на насыпь напротив калитки. Бывая тут по многу раз, я как-то не обратил внимания на то, что калитка у соседки двустворчатая. Обычно стараются проще сделать, лишь бы надёжно. Только б воришки не лазили в огород, зверьки прожорливые не шныряли. В деревне, если девушку распочнут, калитку снимали с петель, и как бы тяжела она ни была, относили куда подальше. Ищи потом до самого вечера. Все видят: сосуд с вином вскрыт. А если бы все делали двустворчатые калитки? Сосуды с вином вскрывались бы, никто об этом не знал. Двустворчатую калитку не так-то просто снять, тем более куда-нибудь отволочь.