– Госпоже не стоит говорить об этом настолько прямолинейно, – снова склонился безымянный. – Мое дело предугадывать ваши пожелания, а не слушать их.

– Э, не, так не пойдет, – Радка разозлилась. – Знаю я вас. Вам не скажешь, потом не расхлебаешь! Лучше сразу запомните, убивать никого не надо. Моего мужа, бывшего любовника, его жену… – никого убивать не надо, я ясно выразилась?

Она быстро обернулась, почувствовав чей-то взгляд. Но в коридоре никого больше не было. Почудилось. Ей и в доме Мейнгрима часто чудилась Ева и к месту, и нет. Вот и сейчас.

Радка даже не вспомнила, что официально у неё с Манфредом ничего не было, и об их отношениях, приведших к рождению солнышка Фабиуша, знают только синие и их дракон. Король Ламберт.

Судя по позеленевшему лицу Ринкольфа – она выразилась очень даже ясно.

– Я вообще сомневаюсь, что вы мне пригодитесь, – продолжила она, ничуть не жалея юного гвардейца. Её же не жалели, вот и она не собиралась. – Разве что ходить со мной за покупками, носить пакеты…

Она снова взглянула на Ринкольфа, который уже справился с первым смущением. Хорошенький мальчик, точно куколка. Но совсем еще ребенок, куда ему в гвардейцы. Разве что в такие вот игрушечные, наблюдать за неудобной принцессой. А если война? Нет, рядом с ней ему удобнее.

– Ринкольф может согреть вашу постель, госпожа, – доверительно шепнул безымянный, от которого не укрылся её взгляд. – Ночи такие холодные.

До этого момента Рада думала, что никогда по-настоящему не свыкнется с ролью принцессы. Как тесная чужая одежда этот титул совсем не подходил ей. Похоже, за последние годы она позабыла, сколько чужой одежды и лиц переносила она. Одна Цветка в её исполнении чего стоила! И ведь Манфред почти влюбился, насколько вообще мог кого-то любить этот золоченный болван! А роль сильной магессы, которую она против своей воли разыграла для цветочных? Нет, Радка легко могла почувствовать себя принцессой. Достаточно было её как следует разозлить.

– Это что же ты, серая крыса безымянная, будешь решать, с кем спать принцессе? – прошипела она прямо в лицо опешившему магику. А что для этого пришлось присесть на корточки – разгибаться же дурацкий соглядатель не собирался, так это и вовсе ерунда. – У меня есть муж! Кидать заклинания гниения со спины вы наверняка мастаки. А как насчет того, чтобы один на один сойтись с синим в бою?

Судя по лицу магика, он хотел оказаться как можно дальше от разъяренной принцессы, а Радка подумала, что это редкостное удовольствие – растаптывать тех, кто с удовольствием растоптал бы тебя, если бы мог себе это позволить.

– А если бы я решила изменить мужу, то выбрала бы любовника сама. Или двух. Да хоть трех! – Радка ухватила магика за узкий подбородок и потянула вверх. Она сама устала сидеть на корточках, и разговаривать с затылком не собиралась.

– Я не это имел ввиду! – проблеял безымянный. – Грелка. Если вдруг станет холодно, греться о магика лучше, чем просто заворачиваться в одеяло. Вы ведь не используете магию, госпожа Радослава…

Он захрипел, потому что Радка перехватила руку, и теперь держала её не на подбородке, а на тощей шее серого. Конечно, у нее не хватило бы сил или решимости свернуть ему шею, но ощущение от передавленной гортани тоже могло быть весьма неприятным. Она-то знала.

– Я не использую магию, потому что я очень многое могу и без нее, – негромко произнесла она, глядя в темные глаза только что обретенного врага. – Чего не скажешь о вас.

Она отпустила руку, с откровенной брезгливостью вытерла ладонь о платье и наконец вошла в комнату.

– Без стука ко мне можно входить только Фабусю и его няне! – крикнула она в коридор и захлопнула дверь. Сделала пару слабых шагов и рухнула в первое попавшееся кресло. Ноги не держали. Так долго быть «принцессой» – это было слишком даже для её злости.