— Потому, что если я узнаю об этом от тебя, то точно никуда не пойду?

— Верно, — кивнул Тёмный.

— Что ж, — валинкарец почесал подбородок и признался: — Ты меня заинтриговал…

— Это точно неопасно для него? — спросила эльфийка, пристально вглядываясь в глаза Тёмного.

— Нет, — уверенно ответил эльф, но потом, немного подумав, исправился: — Физически — нет… Да и вообще — нет, — он снова немного подумал и определил: — Точно нет. Там простая просьба…

Лайгон понимал, что выудить из Алдана информацию не получится, и стал строить свои теории. Было как минимум два места, которые могли повлиять на его душевное спокойствие: отстающий по времени мир-двойник, где проживала жестокая копия Алисии, и Валинкар, в котором проживал ненавидящий мага народ. Все остальные когда-либо посещаемые Лайгоном миры не могли бы вывести его из себя, да и вряд ли бы его позвал дракон, чтобы припоминать давние прегрешения. Маг даже подумал, что его могут хотеть зачем-нибудь отправить в мир, который он когда-то хотел поработить, пока находился в первом изгнании. Но это бы его точно не впечатлило.

— Все варианты в голове перебрал? — усмехнулся Алдан, наблюдая за задумчивым магом.

— Да, и их достаточно немного, — признался маг и, наконец, решившись самостоятельно всё разведать, задал последний, скорее, риторический, вопрос: — В конце концов, я могу выслушать Золотого Дракона и отказаться, верно?

— Верно, — кивнул Алдан.

Лайгон посмотрел на эльфийку. Любопытная. Она смотрела на него с тревогой, но любопытства во взгляде было значительно больше. Она тоже верила Алдану. Он сказал, что это не опасно, значит, так и есть. К тому же девушка уже прикидывала, что, даже, если её не берут в другой мир, то в любом случае они все вместе пойдут к горам.

— Мы идём к порталу, да? — оживилась Алисия, осознав это.

— Да, — угрюмо отозвался маг.

— Значит, пока ты разбираешься с Драконом, мы с Алданом можем погостить у гномов? — продолжила развивать свою мысль девушка.

— Можете, — улыбнулся Лайгон, думая о том, что хоть кого-то радует эта затея, но эльфийка посерьёзнела и спросила:

— Дракон… он точно не опасен? В прошлый раз он чуть не убил нас.

Лайгон вспомнил, что его мирное и продуктивное общение с Золотым Драконом осталось для всех неизвестной частью его биографии. Маг не намеревался прямо сейчас обо всём рассказывать. Алдану так вообще не собирался, но решил, что Алисии обязательно расскажет при случае и под настроение. Чтобы успокоить эльфийку и развеять её опасения насчёт Дракона, Лайгон ответил:

— Он сожалел об этом и извинялся.

— Шутишь? — удивилась Алисия, и маг слегка улыбнулся:

— Ничуть. Просто как-то не было времени передать вам его извинения.

Алдан подозрительно глянул на валинкарца, и тот неискренне широко улыбнулся ему. Да, у него есть свои секреты, о которых он никому не рассказывал и считал, что имеет на это полное право. В принципе, Алисии он бы рассказал, но как-то не приходилось к слову, да и не хотелось ему вспоминать пережитые тогда эмоции.

Маг словно вернулся в прошлое. Они ехали на лошадях в сторону Янтарной Горы в характерной компании. И атмосфера тоже была соответствующая. Алдан болтал с Алисией без умолку. Эти двое давно не виделись и желали пересказать, казалось, все подробности прожитых без общения друг с другом лет. Периодически Лайгон слышал, как эльфийка задавала один и тот же вопрос Алдану: не опасно ли предстоящее приключение для её возлюбленного. Тёмный терпеливо отвечал, что нет, и потому вскоре Лайгон перестал вслушиваться в его ответы на этот вопрос.

Иногда эльфийка приближалась на своём скакуне к магу и заигрывала с ним: то прикосновениями, то репликами, то метанием в него сорванных по пути ольховых шишек, которые девушка обрывала с нижних веток. Лайгон старался не поддаваться на провокации, хотя, когда они были с Алисией наедине, он легко ввязывался в подобные забавы. Эльфийка отлично знала, что валинкарец не хочет показывать свою светлую сторону Алдану, хоть и знает, что ему известно о её существовании. И именно поэтому Алисии особенно хотелось расшевелить его, чтобы он, наконец, признал, что Алдан — его друг, которого он рад видеть и которого не должен стесняться.