Хлопнула входная дверь, звякнули бутылки, Борис, приложив усилия, поднялся и побрел встречать, предположительно, Катю.

В узком маленьком коридоре она снимала мокрый пуховик.

– Там дождь, я вымокла вся, – пьяным голосом сказала женщина и, качнувшись, облокотилась о стену.

– Кать! Ты понимаешь, что тебе хватит?

Борис был раздражен, он и сам в этот раз дал маху: пил с вечера пятницы до ночи понедельника. Никогда раньше он не пропускал рабочий день, но сегодня за руль было нельзя.

– Боренька, да ладно тебе! Ну расслабилась, и что такого? – наивно улыбнулась женщина, сняла сапоги и подняла с пола пакет с выпивкой.

– Дай сюда! – Борис резко отнял у нее пакет, сам себя не узнавая. Это его обычно ругали за пьянку: сначала Наташа, потом мама. Борису стало противно. Только теперь он понял по-настоящему, что значит выражение «от себя не убежать». А именно этого он желал больше всего: не хотелось осознавать, что виноват, не хотелось прозревать. Быть обозленным и обиженным легче. Но, увидев себя со стороны, трудно закрыть глаза на правду. – Кофе и спать! – скомандовал он. – Вечером поедем за Кириллом!

***

Погода резко изменилась – на смену снегопаду пришел дождь. Под ногами образовались слякоть и гололед, многие прохожие раскрыли зонты, что так несвойственно для зимы.

Борис грел машину, наблюдая, как стекают капли воды по лобовому стеклу и отстраненно слушал надоевшие извинения Кати. Женщина сидела рядом и периодически пыталась вымолить прощение поцелуями, которые резко стали неприятны Борису. Даже противны. И он, еще не приняв окончательного решения в отношении любовницы, просто отстранялся, делая вид, что обижен.

Машина прогрелась, Борис включил дворники, сдвинул рычаг коробки передач и плавно нажал на газ. Автомобиль тронулся.

Старая пятиэтажка, которая досталась Кате от бабушки, была расположена в Центральном районе города, поэтому дорога лежала по главным улицам, да еще и в час-пик.

Дворники беспрерывно вытирали стекло – дождь не прекращался, временами переходя в ливень. Окна сильно потели, печка гудела на максимуме, в салоне было душно. Борис плохо себя чувствовал и жалел, что настоял на поездке. Катя говорила без умолку, чем еще больше злила Бориса, но вступать в диалог он не хотел, поэтому от замечаний воздержался, просто пытался не вслушиваться в пустую болтовню и, стоя в пробке, рассматривал пешеходов.

На очередном светофоре увидел знакомый зонт, присмотрелся: Наталья! Она переходила дорогу и, казалось, сильно торопилась. Борис так обрадовался! Сам не ожидал, что сильно соскучился. И, не отрывая взгляда, жадно следил за каждым её шагом, будто сохраняя в памяти аккуратную походку, ладную фигуру и гордую осанку.

На жене был модный бордовый пуховик, Борис его раньше не видел. «Значит, новый», – сделал он вывод и огорчился, что многое, видимо, пропустил. Из-за зонта не было видно лица, но вот порывом ветра зонт чуть наклонился, и Борис заметил, что не белые пряди видны из-под нового берета, а коричневые…

«Интересно, куда она спешит?», – задался вопросом мужчина и сразу же догадался: за сыном на волейбол. Ему так стало жалко её. И Артема. Представил, как они вдвоём, под дождем и ветром будут мерзнуть на остановке в ожидании редкого транспорта. Сердце дрогнуло, проснулась совесть. «Как же я раньше не жалел их?!». Захотелось мгновенно развернуть машину и поехать на волейбол, схватить в охапку Наташу, сына и больше никогда их не отпускать!

Борис с досады выругался.

– Борь, ты чего? – напомнила о себе Катя.

– Пробки достали! – ответил Борис и, потеряв из виду дорогую сердцу женщину, еще больше огорчился.