Перед Кариной в отблеске пожара неожиданно возник карлик-скоморох. Она испугалась его, закричала.

– Чего орешь, дура! Убирайся из града.

И даже пнул, принуждая встать.

Она метнулась, не то бежала, не то шла, цепляясь за бревенчатые стены. В дыму, среди рвущегося в небо пламени, различила фигуры волхвов – в белых одеждах, с развевающимися гривами волос, с бородами едва не до колен, словно призраки. Волхвы шли, окруженные кольцом воинов, делали мечущимся людям знаки. Вокруг них, под защитой воинов, уже собирались дети, бабы с младенцами на руках, отроки, мужики в длинных распоясанных рубахах. И под руководством волхвов все двигались в одном направлении, в сторону градских ворот.

Карина попыталась было примкнуть к ним, но путь преградила вынесшаяся из-за угла большая группа киевлян, наскочили на беженцев, сцепилась с охранниками волхвов. Люди стали разбегаться. А распаленные киевские дружинники наседали, кричали:

– Бей радимичей! Мсти за Дира!

Карина вновь кинулась прочь, металась среди переходов. Огибая какое-то строение, едва не налетела на Ульва, который тащил ослабевшего Дира. Они не обратили внимания на возникшую рядом бабу, зато, когда по проулку их догнал воин с мечом, Ульв отреагировал мгновенно. Увернулся, отбил выпад, сам нанес единственный поражающий удар.

Почему-то Карина поплелась следом, словно искала у них защиты. Ульв еще дважды ловко отбивался от нападавших. С последним ему пришлось туго. Оставив сразу осевшего Дира, ловко рубился, тесня врага. И будто только тут заметил рядом девку.

– Князя помогай тащить, дура!

Он толкнул ее к Диру, но тут при отблеске пожара все же разглядел.

– Ах ты, тварь… Из-за тебя все.

Она попятилась, видя, как он заносит руку для удара. «Вот и все», – пронеслось в голове, а сама, словно зачарованная, следила, как сверкнул алым его клинок.

Но меч не успел опуститься – из дыма неожиданно возник всадник на игреневом коне, сбил Ульва, так что тот только охнул, отлетев и выронив меч. А всадник, страшный, в сверкающем личиной шлеме, уже грохотал копытами совсем рядом. Карина узнала Торира. Но он будто и не видел ее – глядел на медленно поднимавшегося Дира. Карина даже подумала – вот сейчас убьет наворопник князя.

Но Торир осадил Малагу. Смотрел сверху вниз.

– Гляди, Дир. – Он указал на зарево вокруг. – Гляди и знай: так исчезнет все, что своим назовешь. Ничего не будет у тебя, голым останешься, зря жизнь проживешь. И тогда я приду убить тебя. Слышишь меня, выродок?!

Дир глядел на страшного всадника растерянно. Где-то в стороне кричал Ульв:

– Дир, я сейчас, Дир!..

Но Торир уже развернул Малагу, поехал прочь. Дир ошалело глядел ему вслед. Карина тоже. Потом побежала следом.

– А я? Как же я?

Вокруг гудело пламя. Мимо молодой женщины с визгом пронеслась большая свинья, сбив ее с ног. Поднявшись, скользя, Карина продолжала бежать. Но уже потеряла Торира из виду. Зато смогла наконец определить, где находится, – почти у самых градских ворот. Надо было выбираться отсюда во что бы то ни стало.

У башен ворот она попала в поток беженцев, в их толчее протиснулась в распахнутые створки у частокола. Давка там была страшная, а в толпе на мосту вообще прижали к перилам так, что едва не задохнулась. И ощутила в себе тугую ноющую боль. Но не о том сейчас думалось. Отталкивая кого-то, цепляясь за перила, она все же перебралась на другую сторону. И поняла, куда бежит толпа.

На освещенном заревом пожара открытом пространстве околоградья стояли волхвы, глядели на огонь. Рядом собрались воины из радимичских родов, в меховых накидках, с топорами и длинными копьями. Покинувшие град люди толпились вокруг них, смотрели, как горит жилье, многие бабы голосили, но те же волхвы успокаивали толпу, даже оказывали помощь, поили чем-то, давали одежду.