– Пора заканчивать. Ты классная, и ребенка твоего я обижать не собираюсь, но у нас больше ничего не будет, – сказал он очень спокойно, обдуманно и даже поцеловал на прощение. Сказка на этом закончилась, дно волшебства ударило в спину, и наступила болезненная, пугающая реальность.

– Что, и тарелки делить будем? – рассвирепев, спросил меня муж.

– И тарелки, – невозмутимо ответила я. – Ты меня обманул, ты уходишь к другой женщине, могу я хоть какую-то выгоду извлечь из штампа в паспорте.

– Не думал, что ты такая меркантильная, – поморщился он.– Ишь ты, выгоду она получить хочет.

– А как же, – я развернулась к нему лицом и пристально посмотрела ему в глаза. – Между прочим, это ты меня использовал все это время, как оказалось. Легко женился, легко разводиться собираешься?

Валерия вздохнула. И постучала кончиками ногтей по столешнице. Она так и не смогла выговорить его имя, – как будто если она произнесет вместо «муж» – «Стас», то все и правда закончится.

– Вот так и было.

Они сидели на привычном уже месте в любимом обоими кафе и разговаривали. Была суббота, и они никуда не спешили. Дима думал о том, что кроме факта о разводе и того, что Валерия в данный момент работает то ли секретарем, то ли помощником нотариуса, о ней он больше ничего и не знает. Да этого и не надо было: Дима сомневался, что их знакомство может продолжиться где-то за переделами этого кафе.

– Ты, правда, будешь настаивать на полном разделении имущества? – поинтересовался Дима.

– Да прямо, – нахмурилась Валерия, – сдалось мне все это. Чем меньше вещей, тем меньше памяти о нем. Обидно просто. Я так радовалась, что начинается новая жизнь, с такой любовью выбирала каждую вещь в дом. Хорошо, что мы за год ничего крупного не приобрели. Вся техника его была, так что мы все больше по мелочи.

– Я тебя понимаю.

– Знаешь, я все думаю, что не стоило нам так торопить события, – проговорила Валерия, смотря невидящим взглядом куда-то позади Димы. – Мы с мужем и в браке прожили всего ничего, и до него все как-то слишком быстро развивалось. Наверное, зря.

– Я бы не был так уверен, – покачал головой Дима, рассматривая другую девушку за столиком позади Валерии. Та сидела с телефоном в руках и фотографировала все подряд: и еду, и светильник над столом и, разумеется, себя в разных ракурсах. Дима вздохнул: его жена никогда такой, к счастью, не была.

– Почему?

– Ну, у нас с Динарой все было постепенно и неторопливо, а в итоге…

Валерия пожала плечами, а потом, видимо подумав о чем-то своем, спросила резко:

– Нет, ну правда, не любишь, так будь мужиком, в конце концов, скажи прямо, – она вскинула глаза на Диму. – А у него знаешь, какая фраза первая была? Что квартира в его собственности, так что я ни на что не могу рассчитывать. Как будто я собиралась на что-то претендовать. Вот я и прицепилась к тарелкам. Совместно нажитое, имею право. Я не думала, что это столько злости в нем вызовет.

– Ты что же, совсем его не любишь? – удивился Дима, перестав рассматривать блогершу. – Вы же совсем ничего прожили, как так? Или просто юрист взял верх в тебе?

– Может, и люблю еще, – вздохнула Валерия и отвела взгляд. – Что толку-то? Я все равно больше не смогу ему верить, даже если он завтра обратно ко мне прибежит. У него такие глаза были, когда он говорил, что другую любит, а не меня. Не врал, совершенно точно не врал. Лучше сейчас все концы обрубить и жить дальше.

– А знаешь, – неторопливо проговорил Дима, глядя куда-то вдаль сквозь окно, – вот ты сейчас сказала, что твой не врал тебе. А у меня, наоборот, неоднозначное чувство осталось тогда, после расставания со своей. Когда она завела весь этот разговор, у нее вроде и волнение в глазах было, и страсти кипели. А потом… мне все казалось, что она сомневается, что ли. И в Загсе при разводе она как будто колебалась, когда спрашивали, не изменилось ли у кого решение, не передумали ли мы. И альбом она наш зачем-то забрала с фотографиями самыми первыми.