– Почему бы и нет. Я занята только по вечерам. Пишу книгу. А днём заходите, расскажите, чем занимаетесь.

– Я тоже пишу книгу, – не удержался Валерий. – Не всё получается, но я стараюсь.

– Прекрасно, коллега. Теперь я хочу попросить у вас прощения, – Виктория кивком указала на дверь. – Мне пора работать.

Он, как зомби, добрёл до своего номера, и в чём был, рухнул на кровать, с наслаждением ловя звуки, влетавшие в открытую балконную деверь, теперь они ласкали его слух, а через какое-то время Валерий даже мог отличать звучание буквы А, от того, как, например, звучит буква И… А ещё он принёс собой её запах, поэтому боялся шевельнуться, чтобы не растерять его микроскопические крупицы, которые не просто щекотали нос, а ласкали сердце. Дурацкая улыбка не сходила с его губ. Он так и уснул, одурманенный счастьем, неожиданно свалившимся неведомо откуда. За что и почему? Не хотелось думать об этом, хотелось, чтобы этот день побыстрее закончился и наступило завтра, когда он снова окажется рядом со своей любовью…

Стоп! Валерий встрепенулся. Где и когда? Ведь они так и не договорились. Он выбежал на балкон, и перегнувшись через перила, громко прошептал, чтобы услышала только она:

– Забыл спросить – где и во сколько?

– В одиннадцать на нашем месте, – донеслось снизу.

Ещё не было десяти, а он уже расхаживал между валунов, скрывающих убежище от посторонних глаз, и, хотя было жарко, всё его тело сотрясал озноб. Всё было в точности, как перед его первой ночью настоящей любви. Объектом юношеского вожделения была симпатичная девчонка с первого курса, в которую Валерка влюбился, как только увидел её на сцене, в студенческом спектакле. Кира стояла на тумбочке, закутанная в простыню, изображая античную скульптуру, в какой-то момент булавка на спине расстегнулась, и белый покров сполз вниз, выставив на всеобщее обозрение девичьи прелести. Полупрозрачные трусики, купленные вчера за сумасшедшие деньги, оказались слабой защитой. Зал дико ржал, а Кира продолжала стоять в той же позе, боясь помешать течению спектакля. А вот Валерка не побоялся, запрыгнул на сцену и накинул простынь на плечи рыдающей девочки… Вечером они целовались в её комнате, и он впервые в жизни прикоснулся к обнажённой женской груди, пытаясь не наделать глупостей, хотя очень хотелось. Это случилось позже, примерно через год, когда им просто надоело дрочить после каждого свидания и объяснять это какой-то мифической необходимостью сохранить «невинность» до свадьбы. С первого же раза, и пусть он был смешным и странным, они поняли, что созданы друг для друга, тридцать с лишним лет, находя что-то такое в интимных отношениях, чего не было раньше.

Задумавшись, Валерий не заметил, как позади него возникла Виктория, и когда повернулся, то шарахнулся в сторону от неожиданности.

– Я такая страшная? – рассмеялась она.

– Это я дурак. Пришёл раньше, чтобы встретить, и в итоге проспал.

– О чём думал?

– Да так…, о всяком, что было раньше, – уклончиво ответил Валерий.

– Вспоминал свою любовь?

– А с чего ты решила, что у меня была любовь?

– Я живу под твоим номером, и поверь, мне прекрасно было слышно, как вы делали это каждую ночь.

– Мне стыдно, – покраснев, ответил он.

– Чего тут стыдиться? Я наоборот завидовала вашей страсти. Прямо, как молодожёны во время медового месяца. Могу я поинтересоваться, почему последние две ночи тишина?

– Мы расстались. Навсегда.

– И что стало причиной разрыва?

– Измена.

– Все вы мужики такие.

– А вот и нет. Я за всю жизнь ни разу жене не изменил. Это она… Я застал её в душе с другим… Прямо в нашем номере…